Закон девяток - Гудкайнд Терри

— Ты наконец-то понял, да? Я это вижу… — прошептала она. — Решился?

Он кивнул.

— Тогда не подведи меня, Александр. Пришло время защитить людей здесь, в твоем мире. Распахни врата заставы.

— Да, — тихо ответил он. — Так я и сделаю.

59

Алекс жестом попросил девушку сойти с песчаного круга. Юрий тут же дернул ее за руку и грубо оттолкнул к гранитной стене.

Алекс нагнулся, ладонью затер следы на белом песке, после чего принялся чертить символы для активации путеводной нити, но куда более крупные, чем раньше. Он хотел выиграть время, чтобы обдумать курс действий, пользуясь теми сведениями, которые получил от Джекс и членов Даггетского общества, рассказавших о своей книге. Он медленно и тщательно вырисовывал линии, пока в уме складывались кусочки головоломки.

— Этим способом врата не распахнуть! — заявил Седрик Вендис.

Алекс бросил на него презрительный взгляд:

— Если ты так много знаешь, сам объясни хозяину, что и как делать.

Вендис ощерился, но смолчал и, сложив руки на груди, мрачно насупился.

Закончив рисунок, Алекс разогнулся и посмотрел на Каина.

— Мне придется поверить вам на слово, что она не испытает мучений.

От зловещей улыбки Каина мороз подирал по коже.

— Умение держать слово — мое главнейшее достоинство.

— Поскольку близится наш с Джекс конец, я хочу попрощаться с ней наедине… и только после этого окончательно открою заставу. Если же вы не предоставите мне такую возможность, я буду считать, что ваше обещание тоже ничего не стоит. — Алекс сверлил мужчину стальным взглядом. — И в таком случае вам рассчитывать будет не на что.

Каин пару секунд хмурился, затем выставил ладонь:

— Сначала отдайте нож.

Алекс извлек серебряный кинжал из ножен, что висели возле подсумка с запасными магазинами на его поясе, и повернул лезвие к себе, чтобы Каин взял оружие за рукоятку, где была выгравирована эмблема Дома Ралов. Пока Каин разглядывал нож, Алекс стоял, сунув руки в карманы.

Наконец Раделл махнул кинжалом.

— Ладно, разыгрывайте свою жалкую мелодраму, только поскорее.

— Наедине, — напомнил Алекс.

— Юрий, оставь их. Пусть помилуются напоследок.

Грязный пират отступил на несколько шагов и встал возле Седрика Вендиса. Алекс направился к Джекс, которая обреченно поджидала развязки, привалившись спиной к гранитной стене. Казалось, она окончательно смирилась со своей участью.

Вендис шепотом обратился к Каину. Трое мужчин нагнули головы и принялись что-то обсуждать, пока Алекс подходил к Джекс. У нее дрожал подбородок. Наконец она подняла глаза.

— Алекс, прости…

Он обнял Джекс за плечи, девушка прильнула и, положив голову ему на плечо, начала плакать.

— Не жалей ни о чем, — прошептал он, — и возьми себя в руки.

С этими словами он уронил ей в ладони припасенный перочинный нож.

Джекс обмерла, когда догадалась, что это такое.

— Он наточен как бритва, — продолжал шептать Алекс, — будь осторожна, когда начнешь резать веревки. Руки держи вместе за спиной, будто они до сих пор связаны. Ясно? Стой и жди нужного момента. Ты поймешь, когда он наступит.

— Алекс…

— Тсс. Я лучше умру, чем позволю им добиться своего. Со злом договариваться бессмысленно. Его не получится ублажить. Любая сделка окажется заведомо проигрышной. Уступить им — значит, положить начало бесконечной цепочке смертей и страданий. Как ты думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем они решат, что им хочется большего? Как скоро они заявятся сюда с новыми требованиями? Ты пришла в мой мир, чтобы положить конец этому злу. Такова твоя миссия, и она не закончена. Ты со мной? Готова попытаться вместе?

Он понимал, чего требует от девушки. Юрий стоял неподалеку, пожирая Джекс похотливым взглядом. Молодые люди знали последствия неудачи — не только для девушки, но и для всех и каждого.

Джекс кивнула:

— Ты прав. Если у нас есть хотя бы малейший шанс, мы обязаны рискнуть. Просто я настолько перепугалась за твой народ, что на время забыла, кто я такая. Мне почудилось, что это я всему виновница, что именно с моим появлением начались новые страдания… Духи добрые, я боюсь, что ты никогда не сможешь простить мне эту минуту слабости…

Он крепко прижал Джекс к груди и принялся гладить ей волосы.

— Вот такой ты мне и нравишься. Да и слабости в тебе нет. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю… Если у нас ничего не выйдет, то хотя бы помни, что я люблю тебя больше всего на свете.