Закон девяток - Гудкайнд Терри

Вместо этого Бетани еще больше прогнулась, до отказа запрокидывая подбородок.

Следующая вспышка молнии осветила невероятную сцену: чья-то рука, вцепившись в шевелюру Бетани, со всей силы выворачивала ее шею назад. Теперь понятно, почему она так неестественно изогнулась. Наверное, в комнату заявился тот мужчина и решил взять дело в свои руки.

Окровавленный нож полоснул по глотке женщины, беспощадно погружаясь по самую рукоять и рассекая плоть от уха до уха.

Из взрезанных артерий ударили два фонтана крови. Кто-то неумолимо оттягивал голову Бетани назад; она взмахнула руками, ее грудь судорожно колыхнулась, булькающая кровавая пена брызнула из жуткой раны, где хрипел неудавшийся крик.

Вновь полыхнула молния, вновь ударил гром. Кровь струилась между грудями Бетани. Она согнула руки в локтях, словно хотела вцепиться в воздух. Задвигался рот, раздался хрип, из располосованной трахеи вырвалось облако алых пузырьков.

Зрелище агонизирующей женщины парализовало Алекса. Ее смерть была настолько жуткой, что казалась нереальной.

Когда буря за окном разразилась долгой серией вспышек, он увидел, что Бетани отчаянно и недоуменно моргает, содрогаясь в последних конвульсиях.

Наконец ее тело обмякло и сдувшиеся легкие выбросили последний прижизненный выдох.

Кулак с накрученным волосами бесцеремонно сдернул труп с Алекса. Бетани скатилась с постели, глухо ударившись о половицы.

При следующей вспышке Алекс увидел, что перед ним стоит Джекс с окровавленным ножом в руке.

19

— Вы не представляете, как долго я об этом мечтала, — промолвила Джекс, и ее голос показался молодому художнику еще более чарующим, чем помнилось, а ведь Алекс и раньше считал его гипнотическим.

Что, если она специально пришла из своего мира по пятам Бетани и проследила за ней вплоть до сцены в его доме, чтобы напасть, когда та окажется без защиты?

— Да, она что-то такое говорила об этом.

В свете молнии он увидел намек на удовлетворенную улыбку в уголках девичьего рта.

Алекс тоже желал смерти Бетани и понимал, что она замешана в каком-то деле, грозившем многим и многим людям. Мало того: Бетани пообещала своему напарнику, что он сможет зарезать Алекса, однако затем передумала и решила это сделать самостоятельно — лишь потому, что Алекс, видите ли, ее оскорбил. И все же он не ожидал, что ее смерть окажется такой жестокой.

Его мысли, должно быть, были написаны у него на лице, потому что Джекс заметила:

— Алекс, для нее все случилось очень быстро. Зато вас она бы часов шесть мучила своим ножом, а из-за бури никто бы не услышал крики. О, ваши страдания были бы для нее очень приятны.

Алекс сглотнул ком в горле и молча кивнул. Спасибо, что напомнила.

— Послушайте… — Он бросил взгляд на залитое водой окно и недоуменно уставился на Джекс. — А почему вы не промокли?

— Там, откуда я пришла, дождя нет.

Сейчас он видел, что руки и плечи Джекс курятся паром; его зыбкие, чуть светящиеся струйки исчезали на глазах.

При их последней встрече она, по сути дела, заявила, что с этого момента Алекс предоставлен сам себе и что у нее есть другие неотложные проблемы. И еще добавила, что Алексу не миновать беды.

Отчего же она передумала?

— Джекс, что вы здесь делаете?

Она по-прежнему не сводила с него глаз.

— Нам удалось кое-что выяснить об их планах. Я постаралась прийти как можно быстрее.

— Очень рад вас видеть. Серьезно говорю.

— Раз вы закончили свои тошнотворные игрища, предлагаю вам натянуть штаны и уносить ноги. Здесь оставаться нельзя.

— Ничего себе! Вы что, думаете, я по своей воле этим занимался?! Да и штаны давно бы надел, кабы не вот это… — Он выразительно скосил глаза на пластиковые путы, а когда Джекс ничего не ответила, умоляюще воскликнул: — Ну помогите, а?

Вспомнилось, что про Джекс говорила Бетани. Ее жуткая смерть потрясла его до тошноты; он в жизни не видел ничего подобного. Алекс лежал, залитый чужой кровью, хотя всего минуту назад эта кровь текла в живом трепещущем теле, которое прижималось к его груди. Теперь же возле кровати валялся труп.

Пытаясь прочесть взгляд Джекс, Алекс даже задумался, уж не ждет ли его та же самая участь.

Через пару долгих — слишком долгих — секунд она перевела глаза на его запястья. Вспышки молний озарили нейлоновые путы, и Джекс наконец поняла, что именно здесь происходило. Она вновь посмотрела Алексу в лицо и усмехнулась: