Возвращение астровитянки - Горькавый Ник.

Эрнст кормился в дешёвых супермаркетах и целыми днями шлялся по городу, который раньше редко видел с пешеходного ракурса.

Город жил без Эрнста прекрасно.

Видеть это было очень больно. Раньше Эрнст считал себя важной частью этого города и этой жизни. Он руководил миллионными рекламными проектами, ему были рады в компаниях друзей и девушек, он платил налоги и покровительственно посматривал на полицейских и сенаторов — ведь они получали зарплату из его денег и служили ему.

Но вот Эрнст выпал из системы, а она этого даже не заметила.

Часы, в которых ломается важная шестерёнка, останавливаются.

Но общество не заметило исчезновения микроскопической шестерёнки по имени Эрнст и продолжало функционировать, опустошать продуктовые магазины и смеяться в уютных ресторанах.

А у Эрнста не было денег даже на автобус. И лёгкое чувство голода стало его постоянным спутником.

Длинные пешие прогулки привели Эрнста в пригородную зону, а потом, когда ноги окрепли, — и в парковый пояс.

Бредя по заросшей тропинке, Эрнст наткнулся на старую дорогу, которая упиралась в ржавые ворота, вделанные в кирпичный, облупившийся забор. Судя по траве в асфальтовых трещинах, никто не заезжал в эти ворота в течение многих лет.

Эрнст заглянул в ворота — потрескавшийся асфальт шёл дальше и терялся в зарослях. Загадочное поместье — слишком большое, чтобы принадлежать бедняку, и слишком убогое, чтобы — богачу.

— Что тут такое? — вслух подумал Эрнст.

— Это детский санаторий, — вдруг откликнулись часы. — Вход справа, через сто тридцать метров.

Эрнст удивился, а потом вспомнил, что часы являются советчиком. И машинально повернул направо.

Действительно, это был активно используемый вход: дорога была шире, из синтетика и без травы в трещинах.

Эрнст покрутил головой и удивился, что никакой охраны не было.

— Здесь нет охраны, это общественная территория, которую может посещать каждый, — советчик словно прочитал мысли. — Советую зайти. Всегда полезно посмотреть на людей, которых не волнуют проблемы, волнующие других.

Вот разболтался. Но после слов советчика Эрнст смело шагнул в ворота. А может, он действительно хочет осмотреть парк? Раз это общественная территория-Парк был так себе — просто куски леса, уцелевшие после строительства больницы.

Уже через минуту больничный корпус раздвинул деревья и подошёл к Эрнсту вплотную.

«Что я тут делаю? — спросил себя безработный рекламный менеджер. И сам же ответил: — Убиваю время…»

Двери здания были открыты, изнутри доносился детский гвалт. Охраны по-прежнему не было, хотя глазок видеокамеры над дверью присутствовал. Ничего интересного — и Эрнст двинулся назад.

— Дядя, дядя! — вдруг раздалось из открытого окна. Эрнст обернулся. Мальчик лет десяти махал ему рукой из окна. Судя по его вздёрнутым плечам, мальчик стоял на костылях.

— Помогите нам! — сказал мальчик.

Эрнст, помедлив, кивнул и зашёл в здание. В холле первая дверь налево была широко открыта, и именно оттуда доносились возбуждённые голоса.

Безработный менеджер несмело заглянул.

Это была палата человек на двадцать. Половина пациентов ковыляла на костылях, вторая половина лежала на кроватях в разных позах — то с поднятой на сложной конструкции ногой, то с загипсованным плечом.

Эрнста удивило, что в палате вместе лежали очень разные дети: и мальчики, и девочки в возрасте от десяти до пятнадцати.

Мальчик, позвавший Эрнста, подковылял к нему на костылях, осторожно передвигая правую ногу в толстом гипсовом сапоге.

— У нас случилась небольшая авария! — Мальчик неопределённо кивнул на кровать, вокруг которой были задёрнуты шторы. — Нам нужна медсестра, а она куда-то ушла.

— А кнопки вызова ни у кого не работают! — Пухлая девочка, лежащая на ближайшей кровати, в подтверждение понажимала кнопку у изголовья.

— Мариванна ушла в другой корпус! — закричали одни.

— Нет, на другой этаж! — закричали другие.

— Вы не поможете нам её найти? — спросил с надеждой мальчик на костылях. — Никто из нас сам до другого корпуса не доберётся.

Эрнсту очень не хотелось идти в другой корпус, искать там Мариванну, которой там может и не быть. И он спросил:

— А на вызов кнопки медсестра ответит?

— Да, у неё в кармане больничный коммуникатор!

Эрнст огляделся и увидел возле двери коробочку беспроводной станции. Прежде чем стать менеджером, он был бакалавром инженерных наук. Может, в распределяющей коробке какая-то неисправность, которую можно починить?

Он подошёл к станции, порылся в карманах, ничего не нашёл, но сумел ногтем поддеть крышку коробки. Эрнст быстро понял, что провод от блока питания попросту отскочил. Прикрепил провод и сказал:

—Нажмите кто-нибудь кнопку.

Кнопку нажало сразу человек десять, и звон огласил здание.

—Ура! Сейчас Мариванна придёт!

Медсестра действительно примчалась как на пожар:

—Что за шум?

Полная, энергичная Мариванна могла делать сразу кучу дел: она выключала звонок, слушала хоровые объяснения ребят о том, кто починил им сигнализацию, заглядывала за занавески, где случилась небольшая авария, шагала в подсобку за какими-то нужными припасами, выводила Эрнста на улицу и просила его подождать.

Пока слегка ошалевший Эрнст отдувался от такого смерча активности, Мариванна уже выскочила на крыльцо и вступила в переговоры:

—Так вы не родитель и не проведать пришли? Дети попросили? Местный? Два часа ходьбы? ХОДЬБЫ? Ага, пособие, понятно.

Была у этой Мариванны какая-то внутренняя сила, которая заставила Эрнста признаться во всём: и в увольнении, и в бедности.

— Раз вы в сигнализации разобрались, то, может, и тиви-систему посмотрите? Она включается самопроизвольно раз в неделю, а детям скучно каждый день.

— Я не занимался тиви, — пожал плечами Эрнст.

— Думаю, можно посмотреть, — вдруг влез советчик. — Я знаю эту систему.

И Эрнст два часа провозился с тиви-экраном. Там был целый букет проблем. Они сложным образом взаимодействовали друг с другом, но с помощью советчика — за знание всего и вся Эрнст невольно стал называть его Советником — всё закончилось благополучно.

Тиви-экран засветился, вызвав у детей приступ восторга. Больше всех радовалась чернявая остроглазая девочка, кровать которой была раньше занавешена шторами.

Дети смотрели на Эрнста как на Деда Мороза, который творит настоящие чудеса.

Эрнсту это было очень приятно. Он вдруг почувствовал такую степень нужности, какая и не снилась менеджеру не только среднего, ко и высшего звена.