Полшага до мечты - Лазарева Ирина

— Ребенок вас, надеюсь, не стеснит? — в тон ему, но с легкой иронией осведомилась Аня.

— Ничуть. — Молодой человек внимательно поглядел на мальчика.

Сам он был строен, неплохого роста, плечист, внешности, однако, неброской, не сказать, что некрасив, но и ничего примечательного: русые, коротко остриженные волосы, глаза серые, светлые, одет в вязаный свитер и спортивного покроя брюки цвета хаки с большими накладными карманами; по заключению Ани, вряд ли достиг тридцатилетнего возраста.

Костя встал и без разговоров пересел за соседний столик. Аня поблагодарила его взглядом.

— Итак, я вас слушаю, — обратилась она к присевшему напротив мужчине, выдерживая заданную им чопорную манеру общения.

— Позвольте еще раз представиться, — приступил тот, — Матвей Семенович Иртеньев.

Аня как раз поднесла ко рту кусочек мяса, но застыла с вилкой в руке.

— Если вы хотели меня удивить, то вам это удалось. — Она положила вилку и нож на тарелку. — Продолжайте.

— Вы хотите знать, почему у меня такие же отчество и фамилия, как у вас? Именно за этим я и пришел…

— Только не пытайтесь убедить, что у меня объявился братишка, — язвительно перебила его Аня.

— Вам это было бы неприятно?

Несмотря на раздражение, Аня непроизвольно отметила про себя, что у однофамильца какой-то необыкновенно твердый взгляд, так смотрят актеры в кино, изображая крутых профессионалов из военных спецподразделений.

— Зачем затрагивать беспредметную тему? Вам, судя по всему, лет двадцать шесть…

— Двадцать семь.

— Почти угадала… Мой отец был офицером и погиб, исполняя свой воинский долг, когда мне было шесть лет. До того как уйти на последнее задание, он жил со мной и с мамой, мы все очень любили друг друга, и никаких побочных детей у него быть не могло.

— Совершенно верно, я не являюсь вашим братом, не нервничайте так, — сказал Матвей и улыбнулся, при этом лицо его как-то совершенно неожиданно озарилось, словно брызнули во все стороны добрые искорки из глаз.

— Что же тогда вам от меня нужно? — совсем уже вспылила Аня наперекор располагающей улыбке собеседника.

Он подался вперед и тихо произнес:

— Ваш отец жив.

Аня молчала, глядя на него с непроницаемым выражением.

— Ваша матушка, Елизавета Михайловна, — продолжал Матвей, — предпочла сообщить вам о его гибели, на самом деле Семен Иртеньев прислал ей письмо, в котором просил прощения за то, что полюбил другую женщину, уверял, что никогда не оставит дочь, будет о ней заботиться, но Елизавета Михайловна видеться ему с вами не позволила и даже увезла вас надолго в неизвестном направлении… Я сын женщины, на которой он женился. Семен Павлович усыновил и воспитал меня, и я взял его отчество и фамилию… — Он поколебался и добавил: — Чтобы уж покончить со всем разом, скажу, что сводный брат у вас действительно есть, ему шестнадцать лет и зовут его Сергеем.

По мере того, как он говорил, Аня клонилась вперед к собеседнику, так что к концу рассказа они сидели, почти сойдясь головами, уставившись друг другу в лицо, как заговорщики. Он смотрел с убеждающей настойчивостью, она — почти с ненавистью.

— Что вы мне здесь плетете? — тихо и грубо проговорила Аня. — Вы просто дешевый аферист. Только я вам не пенсионерка, сериалов не смотрю и в душещипательные россказни не верю.

Матвей выпрямился и откинулся на спинку стула.

— Спросите у Елизаветы Михайловны, — спокойно сказал он. Глаза его сузились и снова превратились в два серых камушка. — Мне надо было найти вас, потому что папа…

— Папа?!.. — вскричала Аня.

— Я же сказал, он мой отец… Семен Павлович серьезно болен. Он хотел бы встретиться с дочерью и внуком…

— Так, все, с меня достаточно! — Аня резко встала и стащила со стула Тёмку. — Это уже слишком, говорю я вам! Костя, расплатитесь, пожалуйста, я больше не могу здесь находиться.

— Я оставлю свой номер телефона Константину, — скороговоркой бросил ей вдогонку Матвей.

Аня почти выбежала из кафе, волоча за собой недоумевающего Тёмку, затолкала ребенка на заднее сиденье машины, хлопнулась на переднее и включила зажигание.

— Нет, так дело не пойдет, — сказала себе вслух, стараясь усмирить дыхание. — Надо успокоиться. Ребенок с тобой, дура ненормальная! Опомнись и возьми себя в руки… Куда поедем, малыш?

— В красный магазин. За рыцарем.

— Да, конечно. — Аня радостно засмеялась. Голос сына…Красный магазин…Все постепенно вставало на свои места. Она осторожно вырулила в сторону Охотного Ряда, и «мерседес» влился в медлительный поток автомобилей.