Полшага до мечты - Лазарева Ирина

— Сережа! — Аня хлопнула ладонью по столу. — Откуда в тебе столько презрения к женщинам? Где ты набрался пошлости и цинизма? Не поверю, что в семье, потому что папа и Матвей не позволят себе таких высказываний. А твои бывшие одноклассники — олицетворение вежливости и галантных манер. Я видела, как они относятся к Даше…

— Сравнила! К Даше я сам отношусь с уважением. Даша чистая, светлая, чудесный человечек, настоящий друг, а этим лишь бы голый зад перед камерой выставлять. Твари! К любому старику и уроду за тыщу баксов в постель сиганут, а потом лезут к таким как я исключительно из любви к искусству. Девушки, мать их!..

— Не бранись при ребенке. Не надо было связываться с Огнивцевым. Я пыталась не пустить тебя в эту среду — ты воспринял мою заботу как ущемление свободы личности.

— Ничего, жизнь надо знать со всех сторон, пригодится.

— Ты вообще-то собираешься куда-нибудь поступать? Февраль кончается. Мы еще успеем нанять педагогов, чтобы ты подготовился к вступительным экзаменам.

— Не надо мне педагогов. Буду сам заниматься по учебникам. А если откровенно, то у меня ни к чему сердце не лежит. Да не волнуйся ты, к весне определюсь, а не поступлю, так пойду в армию, всего и делов.

Аня чуть не выронила вилку и нож:

— Как это — в армию?! Опомнись Сережа! И думать забудь. Ты посмотри, какие ужасы показывают — дедовщина, убийства, расстрел сослуживцев обезумевшим дезертиром…Нет, нет, в армию я тебя не пущу.

— Аня, ты вроде не девочка, а говоришь наивные вещи. Имеют место случаи, а где их нет? На дорогах каждый год гибнут тысячи, самолеты падают, поезда сходят с рельсов, здания рушатся от взрывов бытового газа; да ты сама говорила, что в городе рыщут маньяки, — все это не страшно, а в армии страшно?

— А то, что ты потеряешь на военной службе драгоценное время, об этом подумал? Сейчас карьеру надо делать практически с юных лет, а для этого необходимо получить отличное образование. Вспомни, что Матвей говорил.

Сержа метнул в нее непонятный взгляд и опустил ресницы. Он катал в длинных пальцах шарик хлебного мякиша и молчал.

— А теперь можно петь? — спросил Тёмка, вытирая рот рукавом.

— Артём, перед тобой лежит салфетка! — строго сказала Аня.

— Кто же поет сидя? — Сережа подхватил мальчика и поставил его на стул. — Вот теперь пой, мы слушаем.

— …В синем море плавают дельфины-ы-ы, и плывут по волнам корабли-и-и… — удивительно чисто выводил мальчик звонким голоском. — Расскажи нам, капитан, как бушует океан, и о чем мечтают дети разных стра-а-н…

Сережа подкинул певца под потолок:

— Старик, ты настоящий Карузо! В садике тебе никто в подметки не годится, зуб даю.

— Давай, — сказал Тёмка, подставив ладошку.

— Вот-вот, наберется малец от тебя словечек, — проворчала Аня и стала складывать посуду в мойку. — Все же тема осталась открытой, — не отступилась она. — Обещай, что подобные загулы больше не повторятся. Минуту назад ты сам критиковал излишнюю свободу нравов, почему я должна мириться с твоим поведением? Я всю ночь не спала, пока ты развлекался. У тебя совесть есть? И не говори мне, что ты уже достаточно взрослый. Вот когда тебе исполнится восемнадцать…

Сережа подскочил к ней и крепко обнял. Временами он становился ласковым как котенок.

— Анютка, ты самая лучшая сеструха в мире! Не сердись, лады? С завтрашнего дня обещаю вести благопристойный образ жизни. С дамами не блудить, поздно не приходить…что еще…не пить, не курить, хотя я и так не курю…короче, проси, чего хочешь!

— Уходи от Огнивцева.

— Ань, дался тебе Артур. Он на мне зарабатывает, и мне кое-что перепадает. Знаешь, что я задумал? Скоплю денег и куплю папе машину. Представляешь?! Ему ходить трудно, а так он сможет разъезжать, куда захочет. Классно, правда?

— Умница! Я сама об этом думала. Давай сложимся, так быстрее купим, идет?

— Заметано!

В десятом часу вечера Сережа, несмотря на обещания, вышел из дому по звонку, заверив, что отсутствовать будет не более двух часов.

Аня дождалась, пока Тёмка заснул, и решила воспользоваться затишьем, чтобы позвонить папе, а заодно вволю наговориться с Матвеем. Они часто перезванивались, Матвей поправился полностью и снова летал; комиссия пришла к выводу, что причиной аварии явилось попадание в двигатель постороннего предмета, предположительно — птицы.

Аня набрала номер, потянулись длинные гудки. Она терпеливо ждала: вероятно, Матвея не было дома, а Семен Павлович всегда долго подходил к телефону. «Надо купить для папы беспроводной телефон, — подумала Аня. — Невнимательная дочь, мозги на отшибе, там, где Матвей, все остальное в тумане».