Секретарь обкома - Кочетов Всеволод Анисимович

Александр тем временем трясся в автобусе. Павлушка пальчиком протаивал светлое пятнышко на обмерзшем, обметанном пушистым инеем окне, Александр размышлял. Он сказал вчера Софии Павловне правду: он ещё толком не решил, где ему встречать Новый год. Дома? Там будет своя, отцовская, компания. У них будут свои разговоры. Зачем ему туда лезть? В клубе, куда приглашает молодежь цеха? Будет скучать, нервничать, беспокоиться о Павлушке. Кому радость этот Новый год, а ему одно беспокойство. — Учтите, товарищ Денисов, — сказала заведующая детским садом, — что сегодня у нас будут дежурные няни. И если надо, можете оставить сынишку хоть до утра и даже на завтрашний день. Для ребятишек устроена елка, будут подарки, все будет.

— Спасибо, — сказал Александр.

— А если что, — добавила заведующая, — если, например, вы ещё не решили, где встречать Новый год, у меня компания собирается. Милости прошу.

— Спасибо, — и на это ответил Александр. — Учту. — Он улыбнулся, пожал руку заведующей. — Но только меня уже в клуб пригласили.

Он опоздал на несколько минут. Дневная смена приступила к работе. До вечера, до двенадцати ночи ещё далеко, а многие с утра приодеты, все в приподнятом настроении, работа идет хорошо. В цехе все сверкает.

— Ну вот, — сказал ему Булавин. — Своего мы добились. Бог правду видит.

Александр понял его.

— А что, новый уже приступил? — спросил он.

— В приказе сказано, что с первого января, то есть с завтрашнего дня ему приступить. Но я с ним уже говорил. Числа с пятого или с десятого начнем ремонт оборудования. Ничего. Недели две, конечно, простоим. Потом наверстаем.

Александр подумал о том, как будет встречать Новый год Николай Александрович. Вздохнул.

— А молодец ваш папаша, — сказал Булавин. — До этого он был для меня личностью безразличной. И даже я на него крепко злился за всю эту проволочку с директором. А сейчас уважаю. Нелегко так вот со старым другом поступить. Нашел в себе силы. Принципиальный человек.

Александр промолчал.

— Я пойду в завком, Александр Васильевич, — сказал Булавин. — Итоги подводим… Премии сегодня будем обсуждать, благодарности. Я же член завкома. А вы командуйте.

Александр прошелся по аппаратному залу. Старшей в зале в тот день была Майя Сиберг. Подобно медицинской сестре, она была в белом накрахмаленном халате, туго затянутом поясом, в белом платочке, повязанном так, будто это тоже медицинская шапочка.

— О, доктор! — сказал Александр. — Здравствуйте!

Майя, конечно, покраснела сначала. Затем тоже сказала:

— Здравствуйте, Александр Васильевич. Как поживает ваш сынок?

— Очень хорошо он поживает, Майечка. О вас спрашивает.

— Ну это вы говорите так, из любезности. Вы хотите мне сделать приятное.

Они ходили рядом по залу. В аппаратах еле слышно шумело, мирно побулькивало в трубах. Чуть заметно вздрагивали чуткие стрелки приборов, показывая давление и температуру жидкостей, участвующих в тихих, но грозных процессах распада и синтеза.

— Вы будете сегодня в клубе? — спросил Александр.

— А вы, Александр Васильевич? — Майя ожидающе смотрела на него своими большими голубыми глазами.

— Вы отвечаете вопросом на вопрос, — сказал Александр. — Это хитрость.

— О нет, я совсем не хитрая! — воскликнула Майя. — Я не знаю просто. И сестре надо помогать дома. И с подругами хочется быть тоже.

— И у меня положение сходное с вашим. Дома — родители… Могут обидеться, если сын от них уйдет в такой вечер. И вот молодежь пригласила…

— Вы так говорите это слово «молодежь», будто вам уже очень много лет, Александр Васильевич. Вы тоже «молодежь». — Майя улыбалась. — Вы совсем немножко старше меня. На четыре года.

— А вы откуда знаете?

— Знаю. — Майя улыбнулась ещё веселее. — Я про вас много что знаю.

— Ну что, например?

— Нет, я не буду вам этого говорить. Зачем говорить? Вы и сами всё знаете.

Александру было приятно разговаривать с Майей. Не в словах дело, слова были обычные, он в них не очень-то и вникал. Он слушал музыку ее голоса, как будто это была не речь, а пение, которое трогало за душу, проникало в сердце.

— Хороший вы человек, Майя, — сказал он.

Майя вновь покраснела, хотела что-то ответить, но Александра окликнули к телефону. Его тоже вызывали в завком. Там возник спор вокруг каких-то фамилий, Булавин просил прийти и поддержать.