Порок сердца - Соя Антон

— Какая я была дура, сколько потерянного времени! Ты не представляешь, меня все уверяли, что ты… — Катя на мгновение замялась, не зная, как сказать.

— Педик? — Он весело рассмеялся. — Просто, когда все в этом уверены, легче устроиться в нашем бизнесе. Не отвлекайся.

Женя с Катей снова слились в поцелуе. Катя на миг освободилась из его объятий.

— Женя, я все понимаю, если наши отношения могут помешать твоей карьере, давай не будем их афишировать в клубе.

— Ка-а-атька! Какая ты клевая! Давай потом поговорим. — И он закрыл ей рот поцелуем.

Добравшись через пять минут до места, Женя вылез из машины и сразу же начал кружить Катю в неистовом танце по темному двору, умудряясь при этом ее целовать. В его руках уже дрожали ее маленькие, бьющие током желания, электрические груди, но от переизбытка чувств любовники потеряли равновесие и упали в кусты рядом с детской площадкой, продолжая целоваться. Женя наконец добрался до ее абсолютно мокрых, кипящих трусиков и попытался было сорвать уже совсем ненужную одежду, но она, тяжело дыша, попросила его: давай не здесь. Он быстро поднялся, помог и Кате и, не теряя времени даром, повел ее за руку в подъезд. Но подъем по лестнице получился недолгим: они снова остановились для поцелуя. Лишь на мгновение Жене удалось прерваться:

— Катька, я столько искал тебя и вот — наконец нашел. Ты — моя! Теперь я тебя никуда не отпущу.

Они поднимались в квартиру долго, целую вечность — слишком много было уютных ступенек и подоконников для поцелуев и объятий на лестнице в Женином парадном.

* * *

Прошел почти месяц с тех пор, как голосистый Рики Мартин соединил Катю с Женей в одно счастливое целое. Теперь Катя бывала у Жени в кровати чаще, чем одеяло. Они только что закончили свой любовный танец в постели. Еще не остыла лава любовного извержения. Было очень хорошо вот так просто лениво лежать, никуда не торопиться, никому ничего не доказывать. Просто тихо лежать рядом. Женя нежно покусывал худое плечико Кати. Оба были расслаблены, на Катином счастливом лице блуждала улыбка. Из колонок мяукал любимый Лагутенко.

— Все равно не пойму, как ты умудрилась остаться девочкой в этой клоаке?

— А я тебя ждала. Читала книжки и ждала любви большой и чистой, как небо. Да и потом, меня мама из-под подола не выпускала. Знаешь, какая у меня мама? О-го-го какая! Строгая! Видела б она меня пять минут назад…

Женю неожиданно для него самого потянуло на откровенность:

— Блин, мне ведь так хорошо никогда и не было. Вечно бабы пытались меня использовать или подчинить себе. Все это еще с матери началось. Представляешь, она пугала меня, что за дрочку мне писюн отрежет!

— Я б сама такую игрушку отрезала. — Катя рассмеялась, ласково погладила и взяла в левую руку временно отдыхающее, сдувшееся, но все равно внушительное сокровище.

— Не прикалывайся — это не смешно. — Женя нежно поцеловал Катю и заглянул ей в глаза. — Нет, я вижу, тебе никогда не стать такой — стервой надо родиться. Ты даже не можешь представить себе, как я боялся остаться без члена! Мне ночью кошмары снились, я в ужасе просыпался в холодном поту, ощупывал себя. А я ж совсем еще мелким пацаном был. Мамаша и так редко с нами виделась, а приедет — слова доброго от нее не услышишь, одни нотации.

— Я слышала, что ты с ней в детстве в Москве жил, почему редко виделись? — Катя легла на бок, внимательно разглядывая Женино лицо и не выпуская из руки его крепнущий член.

— Так она ж, блин, звезда! Маша Королёва! Некогда ей было — всегда на тусовках, в разъездах, на чёсе. На фиг мы ей сдались? Мы были вечным укором — постоянным напоминанием о ее возрасте. А у нее пунктик — быть вечно молодой. Про отцов наших никогда не рассказывала, будто родила от святого духа. Я с ней в жизни по душам не поговорил — приедет, всегда не в духе, откупится дорогими подарками и свалит опять. Никаких кайфов от звездности в моей жизни не было. В Москве одноклассники меня дразнили Королевичем, а иногда даже пытались побить. Здесь, в деревне, я как мог скрывал свое родство, но шила в мешке не утаишь. Как-то раз в клубе по пьяни проболтался, и все — трындец. Раньше девки в койку прыгали за удовольствием, а тут началось: «Забери меня в Москву! Я хочу тебе ребенка родить». В общем, стал богатым женихом, а мне этого на фиг не надо.

— Так ты геем себя из-за этого объявил?

— Ну и из-за этого тоже.