Порок сердца - Соя Антон

Но Виктория опять произнесла куда-то в сторону и как бы про себя:

— Одноклассницы, угу…

— Что вы сказали?

— Да-а, забавно, говорю, если бы они еще и одноклассницами были… А мне вот почему-то показалось, что ваша девочка обязательно должна ходить в испанскую школу.

— Ну что вы. Мне, представляете, на днях песня испанская пришла в голову, вот странно, сама не знаю откуда. А английская школа у нас ближе к дому, не вечно же я буду дочку за руку водить. Вот и отправили Аню туда. Да и Гриша был как-то против испанского языка, предубеждение у него какое-то.

— И с чего бы это?

— Да не знаю, у него часто бывает. Работа тяжелая, нервная — кардиохирург. Ваша Катюша сказала, что вы тоже врач, а какой, если не секрет?

Виктория немного задумалась:

— Тоже хирург, правда, мне далеко до вашего Григория, я всего лишь — пластик.

— О! Пластический! Как интересно! И много клиентов?

— Очередь на год вперед.

Кате сразу вспомнились звезды эстрады, которых вечно крутят по телевизору, с искаженными блестящими лицами, с пухлыми губами, с надутыми грудями.

— Но ведь после пластики они такими искусственными кажутся.

— Ну это смотря кто делает операцию. — Виктория внимательно посмотрела на Катю, отчего той стало не по себе. — Мои пациенты, например, и через много лет неплохо смотрятся. Ну что мы все обо мне, о себе расскажите.

— Да что рассказывать. Я дома сижу, нигде не работаю…

В комнату вбежала Катюша:

— Мама, пойдем, я тебе калейдоскоп покажу.

— Катенька, уже поздно, пойдем домой, в следующий раз покажешь. — Виктория ласково погладила девочку по голове, а потом обратилась к хозяйке: — Засиделись мы, а завтра детям в школу. В другой раз доболтаем.

Было заметно, что у Виктории исчезли неловкость и скованность, которые мешали ей в начале разговора. Катя это отметила и приписала своему умению общаться с людьми. Но после ухода Виктории с Катюшей на душе у нее остался неприятный осадок. Осталось ощущение недосказанности, хотя, анализируя разговор, она не могла ни к чему придраться. Обычный треп малознакомых людей, но успокоиться почему-то не получалось. Снова накатили мутные обрывки воспоминаний, и отделаться от них не было никакой возможности.

ГЛАВА 5

08.09.2006 23:00

Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, Катя, уложив дочку спать, забралась с книжкой певицы Валерии в постель. Она пыталась сосредоточиться на тексте, но постоянно уплывала прочь от сюжетной линии, вновь и вновь возвращаясь к недавнему разговору с Викторией. Неожиданно тишину в квартире нарушила рулада мобильника — это звонил Григорий.

— Дорогая, как ты?

— Все хорошо, милый.

— У нас сегодня напряги на работе, ничего страшного, если я слегка задержусь? — В голосе мужа слышались виноватые нотки.

— Все нормально, не переживай, я скоро лягу спать…

Закончив разговор, Катя еще несколько секунд медлила и задумчиво постукивала телефоном по книжке, которую продолжала держать в руках. Затем быстро встала с кровати и пошла в другую комнату, где до сих пор стояли неразобранные коробки с вещами. Она стала торопливо рыться в коробках, разбрасывая попавшиеся под руку предметы, и наконец нашла то, что искала. Катя села на пол и стала разглядывать альбомы с фотографиями, интуитивно пытаясь найти там причину своего беспокойства. Она начала листать самый старый альбом, где были собраны ее детские фотографии — много Кать в нарядных платьях, танцующих бальные танцы в паре с разными смешными важными мальчиками, покойная мама, покойный отец. На оборотах фотографий мелькало название города, где она родилась и выросла. Именно о него и споткнулась Катя. «Кола-кола-коло-коламск» — призывно зазвенели тревожные колокола в голове, мигнула перед глазами горящая восьмерка из сна, и подсадное сердце предательски заколотилось. И тут все сразу встало на место в ее больном мозгу: «Восемь — это возвращение в начало, а мое начало там, где конец моей памяти — в девяносто восьмом году, восемь лет назад в Коламске. Похоже, пришла пора проведать родные пенаты». Она начала собирать и укладывать вещи, потом написала записку Грише:

«Я больше не могу жить без своего прошлого, мне необходимо разобраться в себе. Пожалуйста, не пугай Аню, я всего лишь навещу могилы родителей — уеду на пару дней. Я знаю, ты всегда можешь меня убедить, в чем угодно, поэтому уезжаю прямо сейчас. Не паникуй, все будет хорошо. Люблю тебя. Твоя Катя».