Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель

Другие типичные отпускные приобретения столь нелепы по своему назначению, что, думаю, мы коллективно заслуживаем ордена Британской империи за заслуги перед оптимизмом. Положа руку на сердце: ты не станешь надевать этот саронг, вернувшись в Хаддерсфилд, соломенные сумки монтируются только с пляжными костюмами, а местный аперитив отдает бензином. К тому же истинный курс обмена валюты и рядом не стоял с приблизительной прикидкой, которой ты пользуешься, делая покупки, и, вернувшись домой, ты обнаружишь, что не только заплатила 17 фунтов за стеклянный стаканчик объемом в один глоток, который нельзя даже сунуть в посудомоечную машину, но и что служащие «НацВеста»[87] об этом знают.

Лавочка для туристов сама по себе является шедевром современного капитализма. Искать там аутентичный местный колорит – все равно что еженедельно затариваться покупками в «Фортнам и Мейсон»[88]. Думаешь, ворчливая карга у кассы торгует любовно сработанными местными диковинками? Ха, не в большей степени, чем сеть универмагов «Асда»! Помнишь, какое раздражение вызывает толпа туристов, вываливающая из лавки «Малипусенькая Шотландия» на Риджент-стрит с сумками, рвущимися от тартановых скатертей? Подумай об их бедных душах и отойди от цацек!

И что бы ты ни делала, как бы ты ни решила тратить деньги в отпуске, не делай себе тату или пирсинг! От постыдной футболки, по крайней мере, легко избавиться.

Прогулка на туристической яхте была моим подарком Дж. ко дню рождения. Двухдневный тур по Заливу, никакой гарантии увидеть дельфинов – зато хотя бы возможность. Это напомнило мне, как мы с Магнусом ездили в Гринвич. Такого рода безумства совершаешь, только если кто-то другой оплачивает твою поездку – что я и сделала.

Небо было синим, ярким и тяжелым. Ряды серых складных сидений – пустыми. У леера стояла женщина, глядела вниз, наблюдая, как нос корабля разрезает воду. Она улыбнулась мне. Дж. кривлялся, изображая фотографа: никто из нас не взял камеру.

– Слышь, подруга, надо было мне фотик взять! – Потом, через несколько минут: – А, черт!

На женщине было тонкое платье и распахнутая куртка. Я знала, что это платье из коллекции Topshop прошлого года, и поняла, что она, должно быть, тоже англичанка. Она сказала, что ее зовут Вик.

– Вам в этом не жарко? – спросила я.

– Не очень, – ответила она. Я инстинктивно скользнула взглядом по ее бюсту. Большие груди и… нет, сосков ее я не увидела. Она поймала мой взгляд и рассмеялась. Я улыбнулась и пожала плечами. Ее это совершенно не смутило.

Я инстинктивно скользнула взглядом по ее бюсту. Она поймала мой взгляд и рассмеялась. Ее это совершенно не смутило.

Спустя два часа Вик сошла на берег вместе с нами, и мы втроем дошли до самых турникетов. Она упомянула название своего отеля и номер комнаты, и мне показалось, что она настроена пообщаться. Дж. хотел пойти пообедать в ресторан, где работает Томас, что мы и сделали, и я вскоре забыла о ней.

Тьфу! И еще раз – тьфу! Говорят, знание – сила, но я в этом не убеждена. Обнаружила имейл, который Этот Парень послал сегодня Сюзи после очевидной попытки примирения: «Ох, девочка, надеюсь, мой запах на твоей подушке убедит тебя снова раскрыть свое сердце и лоно. [Лоно?! Фак!] Когда приедешь навестить меня? Не могу забыть, как ты жадно на мне ездиешь [орфография авторская]. Тебе придется снова помочь мне набрать форму, любым способом, каким пожелаешь».

Отправилась на пробежку по берегу. На обратном пути видела следы, оставленные мною, пока бежала туда, их глубину и ярость. Каждый след – колодец, ждущий, чтобы его наполнили невысказанной ненавистью.

Дж. и Томас вместе отправились на ночную рыбалку. Я сказала, что мне не хочется, но на самом деле просто пресытилась за этот вечер ломаным испанским. Я томилась, не находила себе места и решила пойти в один из ненавистных туристических баров. Угнездилась на стуле и призадумалась о том, когда это моя униформа для выхода – узкие джинсы и шелковый топ – успела стать чересчур консервативной. Все вокруг меня вываливались из своих «кислотных» бикини.

Там была Вик, женщина с яхты. Я поначалу ее не узнала: волосы по-другому уложены, принаряженная. Она улыбалась и разговаривала с мужчиной, сидевшим рядом с ней. У нее было обручальное кольцо, у него – нет. Друг? Любовник? Муж? Я развалилась на двух пустых стульях, подперев голову рукой. Вик глянула на меня и улыбнулась. Мы заговорили. Мужчина, похоже, расстроился – значит, не муж. Не волнуйся, хихикнула она, обращаясь к нему, просто хочется поболтать о своем, о женском.

– Я тебя едва узнала.

– Ты так и не позвонила.

– Ты меня простишь, если я скажу, что ты выглядишь фантастически?

– Может быть.

– И сумка у тебя отличная…

Когда-то давным-давно я поклялась, что не буду спать с людьми, состоящими в браке, но время и работа девушкой по вызову все изменили. А сегодня я была на взводе и довольно зла. Слова Этого Парня, обращенные к Сюзи, вертелись у меня в голове: не могу забыть, как ты жадно ездиешь на мне. Что ж, прекрасно, благодаря твоему письму я этого тоже никогда не забуду!

Я устала от чтения рапортов о завоеваниях Этого Парня. Устала от его звонков каждый вечер с намеками на то, что не худо бы подсобить ему с оплатой перелета. Я ни разу не просила его приехать!

Я не ощущала никакого сочувствия к мужчинам, никакого милосердия по отношению к их жалким подростковым фантазиям и неуклюжим методам соблазнения. Очевидное недоумение на лице мужчины, когда Вик ясно дала понять, что предпочитает разговаривать со мной, нежели ощущать, как его неловкая потная лапа путешествует по ее юбке, – забавно. «Извини, приятель, – ухмыльнулась я себе. – Ты туда даже не заглянешь. Она пойдет со мной. Когда половина вашей группы разойдется по комнатам, а другая. половина – по клубам, ты потеряешь ее в толпе, и она пойдет со мной».

Клубная тусовка на каникулах – это антитеза «английскости», полярная противоположность пабу.

Ритуалы ухаживания, которые развивались столетиями – а именно разговоры о работе за пинтой пива, – просто не срабатывают. Видишь ли, это дарвиновский мир, и прежние навыки отныне недействительны. И вот почему.

✓ Отбрось робкое подтрунивание и напряги гланды, ибо тебе придется научиться демонстрировать себя, а это означает обладание верхними и нижними конечностями, которые умеют двигаться одновременно.

✓ Уважение тем из вас, кто пытается! Стоя в уголке и держась за свою выпивку. Заглядывая в вырез блузки барменши, когда кажется, что она этого не видит. Слоняясь по танцполу в течение половины песни Робби Уильямса, а потом хватая первую же женщину, которая проходит мимо. Вы, по крайней мере, вышли на арену. Но взяли с собой совершенно негодное оружие.

✓ Избегай становиться тварью дрожащей, которая принимает напыщенные позы и нарезает круги вокруг стайки женщин, надеясь потереться бедрами о какую-нибудь из прелестниц. Строго между нами: я бы на твоем месте не стала этого делать! Твоя безнадега вперед тебя бежит. В следующий раз, милый, попытайся предпринять попытку так, чтобы это не выглядело как попытка. Пусть вместо этого сами к тебе идут.

✓ В конце концов, все это неважно. У тебя есть комнатенка в дешевом отеле и тексты, которые она уже слышала тысячу раз. У меня есть дом, энергия и умение двигаться на танцполе. Не говоря уже о языке…

✓ Ах да, одежда! Я то переживала по этому поводу, но ты молодец, объявился в коричневой рубашонке и отстойных болтающихся джинсах. У тебя по всему лицу было написано: нет шансов! Я была одета как для пляжа и выглядела как сама свобода. Это было даже слишком просто.

✓ Вот как это делается: бросаю сумку за угловой столик и взрываю танцпол. Глаза закрыты, музыка гремит, делаю вид, будто никто на меня не смотрит. Как только входить в клуб, уже слишком поздно производить впечатление болтовней. Теперь – только голый сексапил. И при этом никаких мыслей про трах!

Я отловила в уголке диджея и попросила его поставить несколько песен. Он сыграл одну, но ее было достаточно. Это был мой танец. Песня еще и до половины не дошла, как она отыскала меня и ухватила за плечо:

– Я тебя искала!

– И нашла.

– Ты любишь танцевать?

– Не то слово!

Я прижала ее к стене и стала целовать в шею. Она рассмеялась и обхватила меня за бедра. Мы вышли, рука в руке, из зала и принялись целоваться снаружи женского туалета. Ее дыхание пахло дымом и «Гиннессом».

– Такое не каждый день увидишь! – крикнул приятелю какой-то мужчина. Сочувствую вам, сэр, но я стараюсь от души.