Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - де Жур Бель

– А, влюбилась, милая! – рассмеялась менеджер. – Это со всеми случается!

Я оцепенела. Женщина из соседней кабинки все не выходила. Должно быть, подслушивала.

– Да, в общем, меня беспокоит вопрос… – я понизила голос почти до неслышимого уровня. – …тайны личной жизни.

– Вопрос чего? – ласково переспросила менеджер.

– Вопрос приватности, – прошептала я всего на пол тона громче.

– Дорогая, должно быть, у тебя там сигнал плохой, я ни слова не слышу из того, что ты говоришь.

– Вопрос приватности! – заорала я. – Меня беспокоит тайна личной жизни!

В соседней кабинке фыркнули:

– Тогда, наверное, не стоит отвечать на телефонные звонки в туалете, – произнес женский голос.

– Ой, дорогая, что же ты раньше не сказала! – заворковала мадам. – Это все очень просто решается.

Я могу сделать твои фото на веб-сайте анонимными, и никто тебя не узнает. Ладно? Ладно! Хорошо. А теперь я пришлю тебе подробности заказа на уик-энд, и мы поговорим завтра.

Она отключилась.

– Отлично. Поговорим завтра, – проговорила я в мертвую трубку.

Клиент был младше меня. Мы встретились на частной квартире. Он сказал, что это его дом, но я усомнилась. У многих ли двадцатилетних оболтусов есть квартиры, занимающие больше четырех этажей здания в центре Лондона? Ну, я имею в виду, кроме тех оболтусов, которых можно узнать в кино. Вероятно, это дом его родителей.

Он торопливо повел меня в самую верхнюю спальню.

– Ты бы разделась, – сказал он.

Я развязала и сбросила платье с запахом, но осталась в подвязках и чулках, он специально об этом просил. Он пару минут разглядывал меня.

– И это тоже, – проговорил он, указывая на белье. Я повиновалась.

Он хотел орального секса, я ему его обеспечила. Он сидел, откинувшись, в полутьме, и я чувствовала, что ему скучно.

– Ладно, хватит, – проговорил он, оттаскивая меня от своего члена. – Расскажи мне что-нибудь непристойное.

Я завела рассказ о себе и о еще одной девушке – в клубе, в туалете.

– Ты когда-нибудь занималась этим втроем? – перебил он.

– Сто раз, – уверила я. – А ты?

– Да, конечно.

– С друзьями или с незнакомыми?

– С двумя девчонками, – ответил он. – Стриптизершами. Я заставил их обеих кончить.

Мне кажется, мужчине не обязательно стараться произвести впечатление на женщину, если он платит ей за секс. Но, с другой стороны, мужчины этой породы – странные создания. Возможно, они рассматривают это как разминку перед общением с теми женщинами, с которыми встречаются в реальной жизни. А может, просто не могут удержаться.

Я раскатала на нем презерватив, и мы занялись делом. Я сидела на нем, повернувшись спиной – классическая обратная позиция «девушки-наездницы». Незаменимое средство, когда приходится притворяться, что вовсю наслаждаешься, но не очень-то стремишься соответственно играть лицом. Меня ужаснула мысль о том, что я считаю минуты в ожидании, когда же это все закончится.

Мне кажется, мужчине не обязательно стараться произвести впечатление на женщину, если он платит ей за секс. Но некоторые просто не могут удержаться.

Вероятно, я несколько увлеклась счетом, потому что, даже несмотря на щекотание яичек и облизывание пальцев ног, он все равно терял эрекцию. Не получая от него никаких намеков насчет продолжения, я просто не знала, чем ему еще помочь. Грязными словечками? Девчачьими взвизгами? Изобразить сопротивление?

Никакого успеха. Он попросил меня еще пососать. Оральный секс после презерватива – всегда жуткая гадость: ствол издает сильный запах латекса, вскоре мои губы начнут раздуваться и будут болеть до конца ночи. Но час приближался к концу, и я не думала, что он одобрительно воспримет предложение пойти сперва помыться.

Эффект был минимальный.

– Можешь остановиться, – вздохнул он. Я улыбнулась и попыталась скрыть облегчение: губы у меня уже болели. Так что же делать, если он так и не кончит? Вот ведь пресыщенный мелкий червяк! Несколько минут мы сидели молча.

– Прости, – выговорил он. – Я немного нервничал и принял «Занакс»[7] перед тем, как ты пришла. Как думаешь, он мог оказать такое воздействие на…? – И он жестом указал на свой пенис.

Я почувствовала себя виноватой из-за того, что так плохо о нем подумала.

– Ах ты, бедняжка! – проговорила я, гладя его по груди. – Думаю, да. Надеюсь, это не я так сильно тебя напугала?

– Нет, что ты! Я думаю, что ты очень милая девушка. Я снова вызову тебя в следующем месяце – у меня будет день рождения. И считаю, что ты в любом случае должна взять полную плату.

Несмотря на то что мне было его жаль, я искренне понадеялась, что он этого не сделает.

Да уж! Если я собираюсь завтра объявиться на работе после трехчасового сна, то, черт возьми, пусть уж лучше это будет за деньги!

Встречаться с человеком впервые – дело для меня привычное.

Неестественные разговоры, неловкие вопросы, пока ощупью отыскиваешь путь через новый набор чужих правил, вежливые формулы знакомства и прикусывание языка… Я поднаторела в искусстве кивания и улыбки, до сих пор оно меня не подводило.

Придерживать свои суждения о встреченных на работе людях на потом, для позднего телефонного разговора с Н., – есть. Не забыть надеть юбку, которая не покажется слишком короткой в профессиональной обстановке, – справилась. Подавлять искушение передразнить режущий ухо акцент канадки, сидящей прямо за мной, – да, это я могу.

Необходимость возвращаться на то же место каждый день и проделывать все указанное заново – с этим несколько сложнее.

Вернулась домой после еще одного через силу выполненного задания на линии проститутского фронта. Не виню в этом мужчину – он-то вел себя приемлемо, виню себя и свою неспособность сказать «нет». Иногда мне кажется, что менеджер пытается меня наказать. Может быть, я просто пребываю в упадке сил, но порой это все кажется ужасно утомительным. С другой стороны, вероятно, такое ощущение возникает от любой работы. Просто дело в том, что есть ряд диалогов, которые я больше никогда не хочу вести с клиентом, например:

1. Что такая славная девушка, как вы, делает в таком местечке, как это? Спрашиваете ли вы кассиршу в магазине «Супердраг»[8], почему она не резвится в свое удовольствие в книгохранилище библиотеки? Подвергаете ли вы сомнению выбор профессии менеджера стройплощадки, когда проходите мимо? Нет!

2. Моя жена меня не понимает.

Милый, это и без слов ясно. То, что ты решил вызвать к себе на рабочее место профессионалку, заранее делает ненужными дальнейшие объяснения.

3. Расскажи мне о своем менеджере / других девушках / своих других клиентах.

Все они – сияющие примеры человечности с безупречным поведением и вообще истинные жемчужины в навозной куче. Каждый мужчина – настоящий джентльмен. Ах, да, все они к тому же нобелевские лауреаты. Пожалуйста, пожалуйста, не спрашивайте меня, спала ли я с кем-нибудь из знаменитостей! Да, спала, и ничего тут нет такого особенного, и – нет, я не стану называть имен.

4. За кого ты голосовала на выборах?

Ты что, шутишь? Ты выбирал себе спутницу на вечер, основываясь на фотографии эротично извивающейся женщины (меня) в одних трусах! Если только речь не идет о научном исследовании, ищущем связь между размером половых губ и политическими симпатиями, тогда задавать этот вопрос столь же разумно, как спрашивать Джордан[9], что она думает по поводу вхождения в зону евро. И всегда есть вероятность, что я просто скажу тебе то, что ты хочешь услышать.

Пожалуйста, не спрашивайте меня, спала ли я с кем-нибудь из знаменитостей! Да, спала, и ничего тут нет такого особенного, и – нет, я не стану называть имен.

Канадка сегодня подошла ко мне и представилась.

– Привет, я – Эрин, – чирикнула она. – Как тебе здесь?

– Прекрасно, спасибо, – отозвалась я.

К этому моменту каждый в компании придумал предлог, чтобы по крайней мере раз пройти мимо моего стола. Не знаю, то ли у меня что-то к блузке прилипло, то ли им просто любопытно. И я уже узнала больше имен, чем в состоянии запомнить.

Что еще хуже, она, вероятно, хочет подружиться. И если есть что-то, чего я не переношу, так это дружить с женщинами.

Поймите меня правильно: у меня есть подруги женщины, хотя их число ничтожно мало по отношению к друзьям-мужчинам. Но «быть подружками» – это розово-кружавчатое, сахарно-глазурное состояние, старательно рекламируемое женскими журналами, в котором люди устраивают друг другу непрерывный кастинг в течение месяцев, лет, а может, и до конца своей жизни, применяя более высокие критерии, чем при выборе гинеколога или партнера… у меня на это терпения не хватит. «Она твоя самая-самая лучшая подружка навсегда? Выясни это, заглянув на стр. 42!»