Сингомэйкеры - Никитин Юрий Александрович

Я по этим правилам когда-то лишь мазнул взглядом, ничего не запомнил, но отпечаталось, что они есть, потому даже сейчас откинулся на спинку и, подставив лицо солнцу, встревоженно думал: а не слишком ли близко? И не слишком ли далеко? И то и другое можно расценить как грубость, а я позволяю себе быть грубым только в своих работах, а так по жизни я сама обходительность и толерантность…

Через полчаса, когда я решился повернуть голову, шезлонг красавицы был пуст. Чувство потери было таким сильным, что даже солнечный свет поблек, а во рту я ощутил горечь.

До обеда купался, лежал в полосе прибоя, здесь волны накатывают совсем крохотные, щекочут пятки и замирают, коснувшись подбородка, уходят в песок, затем, сочтя, что солнечных лучей получил достаточно, вернулся в отель.

В ресторане прохлада, я переоделся в номере, в тенниске и шортах и то неловко, правда, тремя столами дальше расположилась целая семья: папаша, жена и двое детей, все в купальниках. Потом зашел еще один, тоже в одних плавках, далеко не Аполлон: пузо свисает, грудь впалая, руки тонкие, но никакого стеснения – сел за столик возле окна, взял свежую газету вместо меню и углубился в чтение.

Официант, тут же оказавшись перед ним, выслушал что-то совсем короткое, похоже на «фирменное», исчез и буквально через минуту появился с подносом, уставленным доверху холодными и горячими закусками. Меня обслужили тоже моментально, я изобразил очень равнодушного к еде человека, вообще-то в самом деле почти равнодушен, но сейчас изобразил деятеля, который даже не утруждает себя составлением меню: об этом должны позаботиться его личные врачи и спортивные диетологи.

Я жевал травку и подцеплял на вилку ломтики холодного мяса, глаза бросают взгляды по сторонам исподтишка, и когда в ресторан вошла та красавица, сердце учащенно забилось. Королева, настоящая королева, она настолько царственно окинула все помещение безразличным взглядом, что все поблекло в сиянии ее красоты и величия, так же царственно прошла через зал…

Сердце охнуло и сорвалось в пропасть: красавица, заметив мой восторженный взгляд, чуть-чуть улыбнулась и, не поворачивая головы, продолжала путь. Ее столик в самом центре, что и понятно, она разговаривала с официантом, а я смотрел на нее, боясь дышать: улыбнулась, в самом деле улыбнулась мне! Может быть, уже и забыла о моем существовании, но тогда улыбнулась…

Официант ушел, красавица положила меню и, поймав мой взгляд, чуточку повернула голову. Я не успел опустить глаза, мы некоторое время смотрели друг на друга, я чувствовал себя зачарованным, а затем она вдруг поднялась и… направилась ко мне.

Я страшился дышать, а она подошла к моему столу, в глазах вопрос.

– Вы никого сейчас не ждете?

– Нет-нет, – пролепетал я, – с чего бы…

Она смотрела на меня в упор большими синими глазами, которые сейчас казались темными, как летнее небо.

– Тогда не возражаете, если я присяду за ваш стол?

– Не возражаю, – ответил я хриплым голосом, – еще как не возражаю! Боже, что я плету!.. Если теперь попытаетесь встать и уйти, я либо вас убью, либо сам убьюсь!

Она улыбнулась, села легко и грациозно. Ее глаза внимательно изучали мое лицо.

– Я здесь второй день, – сообщила она. – Еще вчера убедилась, что ни мужчин достаточно интересных, ни женщин, ни даже чем-то любопытных пар. И вот вы, такой загадочный…

Я промямлил:

– Я?

– Вы, – ответила она и улыбнулась.

Официант принес поднос к ее столу, но посмотрел в нашу сторону, приблизился нерешительно.

– Ваш заказ, простите…

– Ставьте сюда, – распорядилась она. – Потом кофе. И печенье с кокаином.

Официант поклонился и ушел, я пробормотал в ужасе:

– С кокаином?.. Разве можно?

– Здесь все можно, – успокоила она. Заметив мое выражение лица, сказала успокаивающе: – С утра и до обеда иногда употребляю кокаин, это взбадривает, зато на ужин принимаю немного марихуаны. Это успокаивает, дает хороший сон. Мой врач говорит, что мой организм прекрасно адаптировался.

Я опасливо оглянулся.

– А как… власти?

– В такие отели власти не показываются, – успокоила она. – По крайней мере в виде властей. А вы еще спрашиваете, почему такой загадочный… Таких простых вещей не знаете!.. Меня зовут Ингрид. Я актриса, получила «Оскара» за женскую роль второго плана, сейчас отдыхаю перед следующими съемками…

– Меня зовут Юджин, – представился я. – Увы, я ничем не знаменит, в кино не снимался, штангу не поднимал, на мотоцикле через сто автомобилей не прыгал.

Она чуточку усмехнулась.

– Верю. Однако вы здесь. Это разжигает любопытство. К тому же вы единственный одинокий молодой мужчина здесь. Так что не удивляйтесь, что я к вам так пристаю…

Ее глаза смеялись, я чувствовал смятение и все никак не мог выкарабкаться из состояния, когда женщина руководит ситуацией. Унизительно для мужчины, мешает всему, от такого положения дел недалеко и до импотенции, многие так ими и становятся, женщины не должны рулить, но эта рулит и, похоже, передавать мне руль не собирается. Хотя и понимает, зараза, что такое ощущение делает нас беспомощными и в постели.

Постой, мелькнула трезвая мысль. А кто сказал, что она хочет довести дело до постели? Просто поболтать восхотелось скучающей кинозвезде. А кроме меня, как сказала откровенно, подходящих кандидатур не оказалось…

С другой стороны, сказал внутренний голос, раз другого нет, то почему бы не лечь с тобой? Солнечная радиация способствует усиленной выработке гормонов. На юге у моря всегда хочется трахаться и трахаться.

Она ела свой бисквит и откровенно посмеивалась, наблюдая за моим лицом, на котором, боюсь, все мои мысли проступают крупными печатными буквами.

Я чуточку озлился на себя за непривычную робость: ну и что, если мои мысли как на тарелочке? Еще бы не хотелось ухватить ее за сиськи! Кем бы я тогда был?

– Я бы и не сказала, – произнесла она с аристократической ленцой, – что вы из тех молодых красавцев, которые толпятся у дверей продюсеров… в надежде, что их заметят.

Я спросил так же медленно:

– И почему бы не сказали?

Она вздохнула.

– По внешности, да, годитесь для роли любовника. Но нет у вас в глазах заискивания искателя роли. У вас вид человека…

– Ну-ну, – подбодрил я довольно, в ожидании, что щас похвалят.

– Вид человека, – закончила она, – кто сам пишет сценарии. И кто режиссирует. И даже… продюсирует.

Я чувствовал себя глупо под ее проницательным взглядом. Это нормальной женщине не придет в голову, что я могу быть насиликонен и наколагенен, а эта привыкла, что мужчины даже губы красят, так что с ходу может определить, где у меня имплантаты.

Но нет, кажется, не врубилась. Значит, наша организация привлекает лучших из лучших не только для манипулирования мнением общественности.