Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

На следующее утро я попросила Жанну прийти ко мне в аванзал. Когда она появилась, я пригласила ее устроиться ближе к камину. Она была напряжена и насторожена. После недавнего приступа кашля лицо ее раскраснелось. Жанна уселась рядом со мной и вопросительно посмотрела, заметив мою улыбку. За время своего пребывания у нас она еще больше похудела. Глаза ее горели лихорадочным блеском.

— Наши переговоры стали очень неприятными, — заметила я. — Мы позабыли, что по-прежнему подруги, несмотря на разногласия. Давай покончим с этим.

— Покончим с этим?

Жанна недоуменно вскинула брови. То есть я отказываюсь от бракосочетания?

— Король просит только о двух вещах, — продолжала я. — Первое: что Марго останется католичкой, и второе: что Генрих приедет в Париж, и церемония бракосочетания состоится возле Нотр-Дам. Твой сын не войдет в собор, туда вместе с Марго проследует его уполномоченный, где и свершится католический обряд.

Моя подруга нахмурилась, не веря своим ушам.

— А молодожены будут жить несколько месяцев в году в Наварре?

— Сколько угодно. Если пожелаешь, они потом обвенчаются по протестантскому обряду.

Черты ее лица смягчились, в глазах появилось знакомое смешливое выражение.

— Ты такая скрытная, Катрин. Ты что-то утаиваешь.

— Верно, — призналась я. — Бракосочетание необходимо назначить на восемнадцатое августа.

Я не хотела, чтобы на церемонию повлияло присутствие Алгола. До появления злой звезды мне надо было укрепить мир между гугенотами и католиками.

— Но в августе в Париже жуткая жара. Может, лучше в июне?

— У нас нет времени, — возразила я.

— Так что же, в этом августе?

Жанна задохнулась от удивления, и это спровоцировало новый приступ кашля. Когда она снова могла говорить, то воскликнула:

— За такой срок невозможно подготовиться! Разве на организацию королевской свадьбы хватит четырех месяцев?

— Я обо всем позабочусь. Тебе надо лишь приехать и привезти с собой в Париж сына.

— К чему такая спешка? — недоумевала Жанна.

— Боюсь, что между твоими и моими людьми вспыхнет новая война. И предполагаю, что брак наших детей положит конец кровопролитию, поэтому надо торопиться.

Так мы достигли соглашения. Мы встали и поцеловали друг друга в губы в знак заключения сделки. Я надеялась, что Жанна не почувствует моего отчаяния.

ГЛАВА 39

Вскоре после подписания брачного контракта Жанна покинула Блуа. Она оживленно рассуждала о покупке свадебных подарков, но выглядела при этом очень больной. Когда Жанна навещала своих родственников Бурбонов в парижском замке, ее здоровье совсем подкосилось. Тем не менее она настояла на участии в подготовке к свадьбе. Перенапряжение оказалось фатальным: в первую неделю июня Жанна слегла и уже не поднялась.

Я думала, что ее сын попросит отложить свадьбу. К моему удивлению, Генрих не сделал этого. Первого июля он хоронил свою мать, а восьмого появился в Париже со свитой из трехсот гугенотов, среди которых был и принц Конде, его молодой кузен.

Король принял Генриха Наваррского в Лувре десятого июля. Я сидела по левую руку от Карла, а Эдуард — по правую, когда в зал вошел Наварр вместе с кузеном. У восемнадцатилетнего Генриха были мощные плечи, узкая талия, мускулистые ноги наездника, модная бородка и тонкие усы. Лицо обрамляли темные волнистые волосы. Хотя одет он был в унылый черный дублет гугенота и драгоценностей на нем не было, его улыбка ослепляла, а лицо выражало непринужденность, словно он расстался с нами несколько дней назад, и нас не разделяли долгие кровавые и враждебные годы.

В то время как Генрих отнесся к нам с неподдельной теплотой, Конде, судя по всему, не собирался скрывать своего недоверия. Выглядел он слабее Наварра, его лицо было безлико красивым, а улыбка — сдержанная и немного кислая.

— Monsieur le Roi, — весело произнес Генрих. — Рад видеть тебя и твое семейство. Рад тому, что вхожу в Лувр как друг.

Он не поклонился, поскольку сам был королем. Карл хранил серьезность.

— Что ж, вот ты и с нами, кузен. Советую вести себя с нашей сестрой как положено. Мы умеем обращаться с еретиками, которые ведут себя неподобающим образом.

Наварр непринужденно рассмеялся.

— Буду относиться к ней как к принцессе, каковой она и является. Впрочем, скоро она станет королевой. Я знаю, что стою на вражеской земле — даже еще страшнее, стою перед братьями своей будущей супруги, а потому каждый мой шаг должен доказать мои лучшие намерения.