Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

Эдуард так и не предоставил инкриминирующего его письма, якобы написанного Генрихом. Я рассказала Наварру о преступлении Анжу. Он был мне благодарен, хотя и тяжело страдал из-за гибели своих товарищей. В целях самозащиты ему пришлось перейти в католицизм и остаться в Лувре под домашним арестом.

Побоище, устроенное в ночь святого Варфоломея, подкосило Карла. Он начал — к радости Эдуарда — быстро двигаться к смерти.

Сентябрь принес с собой ослабление жары и окончание насилия. Через восемь дней после убийства адмирала Колиньи дворцовые ворота снова отворились, и за закрытыми дверями кабинета я приняла первого посетителя.

Козимо Руджиери уже не казался человеком без возраста. Лампа осветила серебро в его волосах и бороде, глубокие морщины вокруг черных глаз и сморщенную кожу у подбородка. Он был худ, почти превратился в скелет. Уродливое лицо могло напугать самого смелого ребенка, который с ревом бы кинулся к матери. От красного цвета в одежде Козимо отказался и теперь был весь в черном, как гугенот.

Он застал меня сидящей за столом и, по обычаю, низко поклонился. Казалось, мы только вчера расстались. Но когда он поднял голову и хотел поздороваться, слова замерли у него на устах. Колдун изумленно на меня уставился.

— Козимо, — произнесла я, поднявшись.

Я обошла стол. Сама не знаю, собиралась ли я взять его за руку или обнять, но когда приблизилась к нему, ноги у меня подкосились. Я опустилась на колени, сама не своя от горя.

Он встал на колени подле меня. Я припала к нему и заплакала.

— Они снова мучают, ужасные сны, — пожаловалась я. — Еще не похоронены все мертвые, а сны опять беспокоят. Я сделаю то, что должна. Если надо, убью своих сыновей собственными руками, лишь бы прекратить это. Вы меня предупреждали, а я отказалась подчиниться. Но сейчас я вас выслушаю.

Выражение лица Руджиери было открытым — ничего от тайного знания колдуна.

— В крови больше нет нужды, — заметил он. — Отпустите демона, и пусть звезды движутся своей дорогой.

Я недоуменно покачала головой.

Он повторил мне слова моего мужа:

— Уничтожь то, что ближе к твоему сердцу.

Это было простым делом. Во временном жилище Руджиери начертили круг. На алтарь положили окровавленную жемчужину, прозвучало варварское имя. Когда демон появился — о его присутствии сообщили мурашки на моих руках и внезапная вспышка пламени, — колдун поблагодарил его и освободил от задания. Моим сыновьям благодаря этому обряду предстояло вскоре завершить свой земной путь.

Руджиери хотел избавиться от жемчужины, но я задержала его руку и сказала:

— Это я сделаю сама.

Мой экипаж катился по спокойным улицам к берегу Сены. Нервный возница подождал, пока мы с Руджиери спустимся по замусоренному берегу к мутной воде.

На небе в тот день не было ни облачка. Гроза, случившаяся накануне, прибила пыль и уничтожила запах разложения, осаждавший город. Я помедлила с минуту, глядя на двойные башни собора Нотр-Дам и на изящные шпили капеллы Сент-Шапель. Этот пейзаж волновал сердце тезки моего мужа Генриха Наваррского. Я подняла руку и зашвырнула жемчужину в реку. Она дважды подпрыгнула и беззвучно исчезла под темной водой.

Я тоже словно исчезла и упала бы, если бы не Руджиери.

— Я сдержала обещание, — прошептала я.

Колдун не ответил. Он знал, что эти слова обращены не к нему.

— Я сдержала обещание, любовь моя, — произнесла я уже громче. — Сын Валуа сядет на трон. Править будет твой настоящий наследник.

Мой слепой эгоизм, нежелание отойти в сторону, дать мужу возможность найти себе правильную жену окончилось страшной бедой. Ощущая на себе этот груз, я не могла ни стоять, ни идти. Тем не менее Руджиери довел меня до экипажа, и я растворилась, словно заклятие.

ЭПИЛОГ

В ту ночь мне приснилась неминуемая смерть Карла. Он скончался от лихорадки и кашля. Перепачканные кровью простыни меняли каждый час. Зная, что мои действия ускорили его агонию, я рыдала подле него. Обнимала его, а он шептал свои последние слова:

— Ma mere… Eh, ma mere…

Снился мне и Эдуард. Его сумасшествие, обман и жестокость. Всего этого он уже не скрывал, когда поднялся на трон. Он лишил меня всех прав. Я стала свидетелем грубости, экзекуций, убийств, ненависти, которую он вызывал у людей. Свою безвременную кончину он встретил от кинжала убийцы.