Харбин - Анташкевич Евгений Михайлович

– Осталось, но ты успеешь раньше напиться, чем расскажешь! – На сей раз Кэндзи услышал в голосе второго старого солдата издёвку.

– Больно ты строг, господин рядовой первого разряда!

– Хоккайдо-Саппоро, дай ему глоток!

Кэндзи услышал сипение и глотки, как будто бы Вакадзуки глотал не жидкую водку, а свой собственный кадык.

– Хэ-э-э-э! – выдохнул Вакадзуки. – Ну вот, так-то лучше! А потом было самое интересное, потом Коскэ узнал, что служанка этого самого господина Иидзимы спуталась с родственником его соседа, тоже самурая…

– А куда смотрела жена Иидзимы?

Вакадзуки помолчал и с трудом выдавил из себя, видимо, крепкая водка основательно перехватила ему горло:

– Она умерла. Она незадолго до своей смерти привела в дом эту самую служанку, а после её смерти Иидзима стал жить с этой служанкой как с женой, и она стала в его доме хозяйкой… подлая баба!

– А Иидзима этого не знал?

– Вы всё время забегаете вперёд, ну вас совсем!

– Так ты не рассказываешь, а плаваешь, как священный карп в небесной воде!

– Тоже мне нашёл сравнение! Священный карп – он и есть священный карп, а я кто?

– А ты, Вакадзуки, хреновый рассказчик! Вот ты кто!

В кузове повисла тишина, и Кэндзи осторожно прокашлялся.

– Ну вот! Раз будили-таки лейтенанта! Господин лейтенант, вы спите? – Это был голос Вакадзуки.

Кэндзи промолчал.

– Так рассказывать или нет? – с обидой шёпотом спросил он.

– Валяй, нам ехать ещё до утра, а спать нельзя!

– Тогда не подначивай!

– Ладно, не буду!

– Так вот, нанялся Коскэ к Иидзиме слугой, и тот стал обучать его искусству меча! Коскэ был очень честный слуга и со всем рвением служил своему господину. Однажды, когда он ночью обходил с дозором ограду вокруг дома своего господина, а тот в это время был старшим на дежурстве у князя, то увидел, что садовая калитка открыта и рядом с ней стоят чужие гэта. Он стал тихо обыскивать дом и обнаружил, что в покоях служанки кто-то есть. Он прислушался к разговору и узнал, что они – это служанка и её любовник, который к ней тайно пришёл, – задумали убить господина…

Кэндзи слушал знакомую с детства историю, он смотрел её в театре кабуки, пьеса называлась «Пионовый фонарь», он помнил сцену, когда дзоритори Коскэ обнаружил около задней калитки дома своего господина чужую обувь и подслушал служанку и её любовника, и очень переживал, потому что любовник и служанка в свою очередь обнаружили Коскэ и стали его шельмовать перед господином, и даже подстроили так, что обвинили Коскэ в краже у господина ста золотых монет; им очень нужно было, чтобы господин уволил Коскэ или, лучше всего, зарубил его, тогда никто не помешал бы им тайно расправиться с самим господином. Кэндзи слушал, иногда на короткое время он забывался сном, а когда просыпался, то снова слышал рассказ Вакадзуки и тишину, в которой его слушали солдаты.

– Короче говоря, Коскэ понял, что он не сможет доказать правды и своей невиновности и решил, что убьёт неверную служанку и прелюбодея любовника и совершит сэппуку, и тогда он снял со стены старую пику с ржавым наконечником и стал его точить…

– Молодец! – шёпотом сказал старый солдат. – Ты слышал, Хоккайдо-Саппоро, как надо обращаться с оружием, а ты чистишь свою винтовку?

– Снова ты перебиваешь меня! – обиделся Вакадзуки.

– Извини, Вакадзуки, больше не буду, продолжай!

– Так вот, за этим занятием, когда Коскэ натачивал ржавый наконечник, его застал его господин и спросил, мол, что ты делаешь? Коскэ сказал, что точит наконечник пики, на тот случай, если в дом ворвутся разбойники. Это он так соврал господину! А тот ухмыльнулся и говорит: «На что же ты будешь годен, если не сможешь убить человека ржавой пикой? Тем более что ненавистного тебе человека лучше убить именно ржавой пикой – ему больнее, а тебе приятнее…» Так сказал знатный самурай Иидзима, он знал, что Коскэ его кровник и должен его убить, потому что он убил его отца, но об этом не знал сам Коскэ…

Кэндзи вспомнил, что в своё время он тоже удивился такому совету самурая, тем более когда узнал, что за этим последовало.

– Какой мудрый этот господин Иидзима, убить врага ржавой пикой, – снова перебил Вакадзуки старый солдат, – поверженный враг должен мучиться перед смертью…

– Ну вот! Ты снова меня перебил и испортил всё настроение, отдай фляжку, Аидзава!

– Сумимасэн, Вакадзуки-сан! – извинился Аидзава, оказывается, так звали второго старого солдата. – Возьми фляжку, выпей, ты хороший рассказчик, я больше не буду!