Гламорама - Эллис Брет Истон

— Послушай, зайка…

— Спокойной ночи, Виктор.

Джейми направляется к двери, открывает ее, из коридора в комнату врывается свет, и я зажмуриваю глаза, а когда она закрывает за собой дверь, меня накрывает волной темноты, все кружится колесом, и меня несет куда-то вверх, туда, где кто-то ждет встречи со мной, а голоса со всех сторон взывают «Иди за нами! Иди за нами!».

7

Меня будит солнце, которое льет свои лучи через световой люк, врезанный в потолок, опирающийся на дорогие стальные перекрытия, покрытые тисненым геометрическим узором, а я лежу в постели и рассматриваю этот самый узор. Я осторожно сажусь в постели, готовясь к самому худшему, но, очевидно, я спал очень долго и заспал похмелье. Я осматриваю помещение: комната выдержана в пепельных тонах и обставлена с минимализмом — большая стальная ваза с белыми тюльпанами, множество расставленных повсюду шикарных хромированных пепельниц, стальная тумбочка, на которой маленький черный телефон лежит поверх последнего номера «Vanity Fair» с Томом Крузом на обложке, над кроватью — картина Дженифер Бартлетт. Я открываю стальные жалюзи, и моим глазам предстает вполне респектабельная, но абсолютно мне незнакомая лондонская улочка. В комнате нет часов, так что я абсолютно не представляю, сколько сейчас времени, но, судя по облакам, время от времени закрывающим солнце, висящее над крышей, это никак не утро.

Я звоню в «Four Seasons», чтобы узнать, не оставлял ли кто-нибудь для меня сообщений, но никто ничего не оставлял, и меня охватывает паника, с которой я успешно справляюсь при помощи душа, кабинка которого расположена в ванной и выложена бледно-зеленой и темно-серой керамической плиткой, а ванна, в которой мы вчера плескались с Джейми, слита, на краю ее стоят оплавившиеся свечи, гигиенические продукты линии Kiehl аккуратно расставлены в ряд возле унитаза из нержавеющей стали. Я обсыхаю, снимаю с крючка купальный халат Ralph Lauren, и накидываю его на себя перед тем, как открыть дверь медленно-медленно, потому что я совершенно не представляю, что ждет меня за ней.

6

Я оказался, судя по всему, на втором этаже трехэтажного городского особняка, обставленного в суровом функциональном стиле, где все помещения настолько открыты, что спрятаться где-нибудь просто невозможно. Я иду по коридору, прохожу мимо спален, рабочего кабинета, двух ванных комнат, рядов пустых стеллажей, направляясь к лестнице, по которой я спускаюсь на первый этаж — в интерьере использованы цвета морской волны и яблочной кожуры, но преобладают все же пепельные тона — в них раскрашены стулья, скамейки, пледы, столы, вазы и ковры, покрывающие полы из отбеленного дуба, и когда я наконец спускаюсь по лестнице, держась за холодные стальные перила, я оказываюсь в огромном помещении, разделенном пополам рядом высоких стальных колонн, и внезапно выясняется, что это — терраса, и вместо окон здесь кубы из матового стекла. Я вижу столовую, где стулья дизайна Франка Гери расставлены вокруг гигантского гранитного стола от Будейри под лампами рассеянного света. Я вижу кухню, выдержанную в лососево-розовых тонах, с полками, подвешенными на стальных штангах, и холодильником в ретростиле, внутри которого виднеются йогурты, различные сыры, неоткупоренная жестянка с икрой, бутылка минеральной воды Evian, половинка итальянской лепешки, а в буфете — «Captain Crunch» и бутылки вина. Все это помещение создает впечатление чего-то временного, а холодно так, что зуб на зуб не попадает, и я не могу совладать с охватившей меня дрожью, а на забавном розовом столике валяется целая куча мобильных телефонов, и мне невольно думается о том, как все это похоже на 1991 год.

Из стереосистемы, находящейся где-то в самом центре этого гигантского помещения, звучат Counting Crows, и я иду на этот звук, пока, обогнув стальную колонну, не нахожу массивную софу фисташкового цвета, рядом с которой стоит огромный телевизор с выключенным звуком — на экране Бивис и Баттхед, а еще я вижу неподключенную к сети машину для пинбола, стоящую возле длинной стойки бара из потрескавшегося гранита, где лежат две доски для игры в нарды, и тут я натыкаюсь на парня, который одет в фуфайку с надписью «USA Polo Sport» и мешковатые серые шорты, которые видали лучшие времена, и парень этот склонился над компьютером, на голубом экране которого мелькают диаграммы самолетов, а на столе рядом с компьютером стоит рюкзак фирмы Hermes, откуда торчит книга Ги Дебора, а также несколько коричневых конвертов, испещренных чьими-то набросками тракторов. Парень поворачивается ко мне.