Гламорама - Эллис Брет Истон

— Будь спокоен, чувак! Я — скала, я — остров.^[28]

— Кто бы стал с этим спорить?

— В этом я весь, Дамьен.

— Уже завязал с ОРР?

— Ты же меня знаешь.

— Ты сумасшедший, — усмехается Дамьен.

— Главное ясность, зайка. Абсолютная ясность.

— Хотел бы я знать, Виктор, что ты имеешь в виду под этим.

— Всего лишь три слова, мой друг: Прада, Прада и ничего кроме Прады.

26

В одном маленьком квартальчике в Трайбека^[29] — из тех, что «вот-вот войдут в моду» — вверх по пролету не особенно крутой лестницы и через темный коридор: длинная гранитная стойка бара, стены, украшенные канделябрами из металла, похожими на обломки автокатастрофы, не особенно большой танцпол, десяток видеомониторов, небольшая ниша, которая легко превращается в будку диджея, комнатка сбоку просто взывает, чтобы превратить ее в VIP-зал, зеркальные шары свисают с высокого потолка. Иными словами — фундаменталистский подход. Ты видишь мигающий свет, и тебе кажется, что ты и есть этот свет.

— Ах, — вздыхаю я, обводя взглядом помещение. — Клубная сцена.

— Ну да! — Джей Ди нервно следует за мной по пятам, при этом оба мы прихлебываем из купленных им бутылок диетического «Snapple» со вкусом дыни и лесных ягод.

— Есть в этом какая-то красота, Джей Ди, — говорю я. — Ну признай же это, гомик противный. Признай!

— Виктор, я…

— Я знаю, что ты падаешь в обморок уже от одного моего мужественного запаха.

— Виктор, только не нужно привязываться к этому месту, — предостерегает Джей Ди. — Ты же знаешь, что клуб этот будет жить недолго, что в клубном бизнесе вообще все меняется крайне стремительно.

— Это ты будешь жить недолго, — говорю я, проводя рукой по холодному граниту стойки.

— Ты вкладываешь в него массу энергии, а затем все те люди, которые делали это место красивым и интересным, — не надо ржать, прошу тебя! — уходят куда-нибудь в другое место.

Я зеваю.

— Звучит точь-в-точь как история гомосексуальной связи.

— Извини, дорогуша, мы немного заблудились!

Это говорит Уэверли Спиэр, наш дизайнер по интерьерам, вылитая Паркер Поузи. Она явилась в темных очках, в обтягивающем брючном костюме, шерстяном берете, а за ней по следам плетется парочка: какая-то рэпперша жуткого вида и рокер-нытик в футболке с надписью «Я — КОРОЛЬ ЕБЛИ».

— Почему опоздала, зайка?

— Я заблудилась в вестибюле Paramount, — говорит Уэверли. — Я пошла по лестнице вверх, вместо того чтобы пойти по лестнице вниз.

— А…

— Плюс, ну, в общем… — она роется в своей черной сумочке от Todd Oldham, усеянной граненым хрусталем, — Харли Томпсон в городе.

— Продолжай.

— Харли Томпсон в городе.

— Но разве он не должен сейчас находиться на съемках продолжения «Sun City 2»? Я имею в виду «Sun City 3», — спрашиваю я, слегка негодуя. — В Финиксе?^[30]

Уэверли отделяется от сопровождающих ее зомби и уволакивает меня в сторонку от Джей Ди.

— Харли Томпсон, Виктор, находится в Paramount, в номере люкс, где обычно останавливается Селин Дион, и пытается, как это, уговорить кое-кого сделать это без презерватива.

— Так Харли Томпсон не в Финиксе?

— Об этом знают уже несколько человек, — резко переходит она на шепот. — Но никто не знает, почему он здесь.

— А в этой комнате кто об этом знает? Только не говори мне, что один из этих кретинов, которых ты притащила с собой.

— Попробуем выразиться следующим образом: Шерри Гибсон некоторое время не сможет больше сниматься в «Вечеринках на пляже».

Уэверли жадно затягивается сигаретой.

— Шерри Гибсон, Харли Томпсон — кажется, я улавливаю связь. Друзья, любовники, большой пиар.

— Он подсел на крэк так мощно, что ему пришлось покинуть съемочную площадку после того, как он ударил Шерри Гибсон прямо по лицу, и теперь он поселился в Paramount под именем Кэрри Фишера.

— Так что, он не будет сниматься в «Sun City»?

— А Шерри Гибсон похожа на заплаканного енота.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Никто, кроме moi.

— Кто такой Муа?

— Это я, Виктор.

— Держу губы на замке.

Я отхожу в сторону, хлопаю в ладоши, так что все присутствующие подпрыгивают, и выхожу на середину танцпола.

— Уэверли, я хочу минималистский интерьер без особых примет. Что-нибудь элегантно-индустриальное.

— Но с налетом космополитизма? — спрашивает она, едва поспевая за мной и закуривая на ходу еще одну «Бенсон энд Хеджес Ментол 100».