Гламорама - Эллис Брет Истон

В такси, по дороге в тот самый дом то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане, я нахожу в кармане карточку с телефоном Рассела.

В ней написано время. И число — это завтра. Адрес. Угол, на котором я должен остановиться. Куда мне после этого идти. Как мне себя вести. Все это — так мелко, что я щурюсь, читая, в полутемном такси, пока меня не начинает подташнивать от напряжения. Я прислоняю голову к стеклу. Такси объезжает место какой-то мелкой аварии, проезжает мимо полицейских, вооруженных автоматами, которые хладнокровно патрулируют улицы. У меня болит спина. Я начинаю нетерпеливо стирать грим с лица коктейльной салфеткой.

Заплатив таксисту, я захожу в дом.

Я набираю код, отключающий сигнализацию. Дверь со щелчком открывается.

Я бреду, спотыкаясь, через двор.

Гостиная пуста — повсюду только мебель, сдвинутая утром с места французской съемочной группой.

Не снимая пальто, я подхожу к компьютеру. Он уже включен. Я нажимаю на клавишу. Я ввожу команду.

Я набираю слово WINGS.

Пауза. Экран вспыхивает. Возникает надпись WINGS ASSGN#3764.

Начинает появляться текст. Разворачивается какая-то диаграмма.

15 НОЯ

BAND ON THE RUN

А под этим:

1985

И затем:

511

Я перехожу на следующую страницу. На экране появляется карта: автострада, направление проезда. Дорога ведет к аэропорту имени Шарля де Голля. Ниже появляется логотип Trans World Airlines.

TWA.

И больше ничего.

Я начинаю стучать по клавиатуре, чтобы распечатать файл. Там две страницы.

Ничего не происходит. Я задыхаюсь от избытка адреналина! Затем я слышу один за другим четыре коротких звуковых сигнала.

Кто-то входит во двор.

Тут я соображаю, что принтер не включен. Когда я включаю его, он тихо щелкает, а затем начинает гудеть.

Я нажимаю еще на одну кнопку: экран мигает.

Голоса снаружи. Бобби, Бентли.

Первая страница файла WINGS медленно выползает из принтера.

У входной двери звенят ключами.

Вторая страница файла WINGS следует за первой, слегка наползая на нее.

В холле открывается дверь: шаги, голоса.

Я вынимаю две страницы из принтера, запихиваю их в карман пиджака, затем выключаю компьютер и принтер. Затем бросаюсь в кресло.

Но тут до меня доходит, что, когда я вошел, компьютер был включен.

Я кидаюсь к компьютеру, включаю его обратно и снова бросаюсь в кресло.

Бобби и Бентли заходят в гостиную, сопровождаемые членами французской съемочной группы, включая режиссера и оператора.

Положив голову на колени, я тяжело дышу.

Голос — я не уверен, кому он принадлежит, — спрашивает:

— Что ты здесь делаешь?

Я ничего не отвечаю. В гостиной холодно, как зимой.

— Мне плохо, — говорю я, поднимаю голову и морщусь от света. — Я нехорошо себя чувствую. — Пауза. — Ксанакс кончился.

Бентли смотрит на Бобби, а затем, подойдя ко мне, бормочет без всякого интереса:

— Херово.

Бобби смотрит на режиссера, который изучает меня с таким видом, словно вот-вот примет какое-то решение. Наконец режиссер кивает Бобби — это знак к началу съемки сцены.

Бобби пожимает плечами, падает на диван, развязывает галстук, затем снимает пиджак. Плечо его белой рубашки от Comme des Garзons слегка испачкано кровью. Бобби вздыхает.

Появляется Бентли и протягивает Бобби стакан с выпивкой.

— Что случилось? — спрашиваю я, почти не слыша собственного голоса. — Почему вы ушли с вечеринки?

— Несчастный случай, — говорит Бобби. — Совершенно непредвиденный.

Он отпивает из стакана.

— Что такое? — спрашиваю я.

— Брюс Райнбек погиб, — говорит Бобби, стараясь не глядеть на меня, а затем недрогнувшей рукой еще раз подносит стакан ко рту.

Бобби не ждет, пока я спрошу у него, как это случилось, — впрочем, я и не собирался спрашивать.

— Он пытался извлечь взрыватель из бомбы в квартире на Бетюнской набережной, — вздыхает Бобби, не вдаваясь в детали. — Уж не знаю зачем.

Я сижу на своем месте настолько долго, насколько это возможно без того, чтобы сойти с ума, но когда режиссер делает мне знак подняться, я, пошатываясь, встаю на ноги.

— Я… пойду, пожалуй, посплю, — говорю я, а затем, ткнув пальцем вверх, добавляю: — На втором этаже.

Бобби ничего не говорит, просто безразлично смотрит на меня.

— Я… я ужасно вымотан, — говорю я, трогаясь с места. — Вот-вот с ног свалюсь.

— Виктор, — внезапно зовет меня Бобби.