Гламорама - Эллис Брет Истон

— Элисон Пул сказала мне, что у тебя дела идут хорошо.

Она делает глоток из бутылки «Evian».

— Скажем так, работа скучная, но высокооплачиваемая.

— Зайка, я чую сердцем, что ты — звезда.

— Ты видел хотя бы один фильм со мной?

Пауза.

— Элисон Пул сказала мне, что ты…

— Я прошу тебя не упоминать имени этой сучки в моей квартире! — кричит она, бросая в меня щеткой.

— Эй, зайка, — говорю я, увернувшись. — Остынь, солнышко, иди ко мне.

— Что? — спрашивает она раздраженно. — Иди куда?

— Иди сюда, — мурлыкаю я, глядя прямо на нее и похлопывая ладонью по подушке. — Иди сюда.

Она смотрит на мое тело, распростертое на кровати. Рубашка вылезла из-под ремня, обнажив нижнюю часть моего брюшного пресса, ноги слегка раскинуты в стороны. Пиджак я снял еще раньше, пока ходил по квартире.

— Виктор?

— Да, — шепчу я.

— Что для тебя значит Хлое?

— Иди сюда, — шепчу я.

— То, что ты красавчик, еще не означает, что ты можешь позволять себе… — она запинается, подыскивая слова, — больше, чем другие.

— Я знаю, зайка. Это круто.

Я сажусь, продолжая не сводить с нее глаз. Она делает шаг ко мне.

— Давай, — говорю я. — Правильно.

— Что ты хочешь, Виктор?

— Я хочу, чтобы ты пришла ко мне.

— Что ты о себе возомнил? — спрашивает она, внезапно отступая назад. — Считаешь, что тебе положены дополнительные льготы за твою девичью красу?

— Эй, я — крутой перец, — пожимаю я плечами. — Попробуй кусни.

По ее лицу пробегает тень улыбки, которая говорит о том, что скорее всего она готова на все. Пришло время расслабиться и попробовать сменить подход. Я окончательно вытаскиваю полы рубашки из джинсов, чтобы мой брюшной пресс предстал ее глазам целиком, и раскидываю ноги еще шире, чтобы отчетливо выделялась выпуклость в области ширинки. Я предлагаю ей «Mentos».

— Ты выглядишь так, как будто у тебя все в жизни ладится, — говорю я. — Как тебе удается держать себя в такой отменной форме, куколка?

— Ничего не ем, — отвечает она тихо.

— Ты придешь сегодня вечером в клуб? — спрашиваю я.

— В «Copacabana»? Куда ты обязан сходить, если приехал в Гавану?^[82] — спрашивает она, хлопая в ладоши и изумленно хлопая ресницами в поддельном восторге.

— Эй, сестренка, не надо меня злить, — говорю я, подделываясь под интонации черного рэппера.

— Где сейчас Хлое, Виктор? — спрашивает она, приближаясь ко мне.

— Кто был твоим последним серьезным увлечением, зайка?

— Бывший биржевой спекулянт, которого я повстречала на семинаре начинающих сценаристов, а потом еще Гейвин Россдэйл^[83], — говорит она. — Ах да — и еще Адам Сандлер в течение трех дней.

— Черт! — хлопаю я себя по лбу. — Только теперь я знаю, кто ты такая. Только теперь я все вспомнил.

Она слегка улыбается, и взгляд ее теплеет.

— А у тебя кто сейчас есть? — Пауза. — Я имею в виду кроме Элисон Пул.

— Эй, мне показалось, что это имя под запретом у тебя дома.

— Нет, почему же, но произносить вслух его может только тот, кто владеет куклой-вуду этой сучки, в голову которой воткнуто не менее пятисот булавок, а в задницу забит батончик «Snickers XL», — говорит она. — Итак, с кем ты встречаешься, Виктор? Просто скажи мне. Достаточно имени.

— Четверо хотят меня полюбить, двое хотят меня погубить и одна говорит, что она мой друг.^[84]

Она улыбается снова, стоя уже рядом с кроватью.

— Можно спросить тебя кое о чем? — спрашиваю я.

— Рискни.

— Психовать не будешь?

— Зависит.

— Тогда обещай, что воспримешь мой вопрос… эээ… в определенном контексте.

— Что?

— Дело в том, что… — я останавливаюсь, делаю глубокий вздох, издаю смешок.

— Дело в том, что?

Стараясь говорить как можно более серьезно, я четко выговариваю:

— Я хочу вылизать тебя прямо сейчас.

Массируя свой член сквозь джинсы и глядя Лорен прямо в глаза, я продолжаю:

— Обещаю, что не потребую ничего больше. Просто мне ужасно хочется вылизать твою киску прямо сейчас. — Я делаю паузу и, изображая робость, переспрашиваю: — Можно?

Она делает глубокий вздох, но остается на месте.

— Ты будешь жаловаться на мое поведение? — спрашиваю я.

— Нет.

— Тогда иди сюда.

Ее глаза скользят по моему телу.

— Иди сюда, — повторяю я.

Она стоит неподвижно, словно решает, как ей поступить.