Те же и Скунс – 2 - Воскобойников Валерий

Ухоженный двигатель «Жигулей» продолжал негромко ворчать. Саша вздохнул и включил левый поворотник, собираясь всё-таки отъезжать от поребрика, и в это время мимо с ужасным воем пронеслась ещё одна машина Госавтоинспекции. И улетела с той же скоростью и в том же направлении, что первые две. Лоскутков подумал, что это, наверное, неспроста. Он тронул машину и выехал к перекрёстку. Там как раз вспыхнул зелёный, но всё равно пришлось тормозить: по проспекту Славы, спускаясь один за другим с виадука, при мигалках и сиренах шли красные пожарные автомобили. Лоскутков встревоженно нахмурился, возвращаясь к привычной действительности, рука сама включила сканер, настроенный на гаишную волну.

В эфире царила лёгкая паника, и было с чего. Где-то за железнодорожным мостом на проспекте случилось дорожно-транспортное происшествие. Туристский автобус, прибывший из Финляндии, протаранил бензовоз и в настоящий момент стоял посреди здоровенной высокооктановой лужи, потихоньку стекавшей в окрестную канализацию. Это само по себе было уже достаточно неприятно, но имелись ещё и отягчающие обстоятельства. Водитель и не менее десятка пассажиров по-прежнему оставались внутри и никак не могли покинуть опасное место. Не потому, что в автобусе заклинило двери. Просто их удерживали в качестве заложников какие-то прорехи на человечестве, решившие поиграть в террористов.

Сразу после Будапештской движение было перекрыто: поперёк полосы стояли два «лунохода», и гаишники нетерпеливо размахивали полосатыми жезлами, выгоняя всех в объезд. Попробовали завернуть и Лоскуткова, но он показал документы, и белый эгидовский «Жигулёнок», объехав заслон, покатил дальше. Саша никогда ещё не видел проспект Славы настолько пустынным. Даже если проезжал здесь по ночам. Но то ночь, когда всякой активности вроде бы полагается замирать; оживлённая городская магистраль, начисто вымершая среди бела дня, производит жуткое впечатление нереальности. Особенно если ты кое-где побывал, кое-что видел и знаешь, чем такое вымирание бывает чревато…

Бензиновая вонища ринулась в окно уже под мостом, а мокрый асфальт на подъёме заблестел отчётливой радугой. Было похоже, что цистерна там, впереди, разлилась очень даже всерьёз, если уж торопившиеся под уклон ручейки дотекли даже сюда… Саша миновал огромный тысячеквартирный дом и на углу проспекта Космонавтов упёрся в милицейский кордон.

Здесь запах был такой, что резало горло. Лоскутков выпрыгнул из машины и подошёл к самому оцеплению. Картина открывалась действительно впечатляющая. Огромный нарядный автобус замер у края проезжей части рядом с изрядно помятым «ЗИЛом-130». Было похоже, что автобус догнал бензовоз на порядочной скорости. Столб освещения, надломленный тяжёлым ударом, опасно кренился над автомобилями. Бетонный ствол его раскрошился, так что торчали сухожилия оголившейся арматуры. Все окна в автобусе были занавешены – от снайперов. Хотя какие уж тут снайпера… Пожарные, обогнавшие Сашу всего на пару минут, осторожно выдвигались на исходные рубежи, а совсем рядом с его «Жигулями» стояла «Скорая помощь». Там уже оказывали помощь первому пострадавшему. Дверца, обращённая к месту аварии, была настежь раскрыта. Саша посмотрел и увидел хмурого молодого врача, бинтовавшего голову мужчине в некогда белой, а теперь испорченной бензином и кровью вязаной безрукавке.

Внутри оцепления находился только один человек. Подполковник милиции стоял между автобусом и своими бойцами, держа у рта мегафон.

– Эй, в автобусе! – услыхал Саша знакомый голос. – Ваши требования переданы и в настоящее время рассматриваются. А вы, пока ждём, подумайте о том, что у вас пять тонн горючего под ногами…

В ответ послышались ослабленные расстоянием визгливые матюги. Голосов было несколько, и все они показались Саше очень молодыми. Причём, если он не ошибался, один вообще принадлежал девчонке. Саша оглянулся на «скорую» и почувствовал холодную злую тоску.

– Ждать всё равно придётся, потому что лично я вам денег не наскребу, – продолжал мегафон. – Сам два месяца зарплаты не видел!.. Что ещё там начальство решит – а я пока вам очень советую ребятню начать отпускать. Начиная с самых сопливых. Самим геморроя меньше будет…

Из автобуса опять донеслась истерическая ругань, и на сей раз Саша расслышал:

– Водилу давай!..

Подполковник досадливо махнул рукой и пошёл назад, к оцеплению.

– Здорово, Степаныч, – сказал Саша. – Дела, я смотрю?

Замначальника районного управления явно обрадовался, увидев эгидовца.

– Дела… – выругался он, стискивая Сашину ладонь. – Вот, с водителем требования передали. Наш, кстати, российский мужик… Пистолет у них там, им и по башке получил…

– Может, зажигалка «под пистолет»? – спросил Саша.

Вообще-то, когда сидишь посреди бензиновой лужи, что зажигалка, что боевой ствол – один. хрен, но подполковник мотнул головой:

– Нет, настоящий. Говорит, уже выстрелили разок… И чтобы обратно вернулся, а то всех, мол, пожгут… А что, вашего брата тоже пригноили?

– Нет, – огорчил его Лоскутков. – Я так… мимо ехал, услышал по радио… – Он покосился на цистерну, замершую у столба, потом на пожарных, разворачивавших своё снаряжение. – Слушай, у них пена хоть есть? Или водой бензин собираются?..

– Порошок, говорят, кончился. Нету у них пены, понимаешь, нету!.. – Подполковник Клюев зло и бессильно плюнул, а потом закурил, пряча сигарету в кулак, чтобы не увидели подчинённые. Он когда-то служил на аэродроме и, в отличие от большинства людей, знал, что в ведре с бензином можно даже спички гасить, если оно стоит на сквозняке. – Вот, кота за хвост тянем… Пока еще «заливные» прибудут…

Он имел в виду бойцов антитеррористического подразделения «Залив», вызванных на подмогу.

– Водилу сюда-а-а!!! – опять донеслось из автобуса. Раненый, сидевший в «скорой», зашевелился и вылез наружу. Конец бинта свисал ему на плечо наподобие мусульманской чалмы. На ногах он держался явно нетвёрдо – сказывались последствия удара по голове, – но упрямо плёлся туда, где стояли Клюев и Лоскутков.

– Евгений Степаныч, ты погоди, – сказал вдруг Саша. – Не надо ему к ним ходить.

– Эй, в автобусе! – минуту спустя вновь заговорил мегафон. – Здесь со мной мой коллега, майор Федеральной службы безопасности!..

Саша Лоскутков выступил вперёд. Он был в штатском – в джинсах и свитере, – но поднял над головой маленькую красную книжечку. Пускай проверяют, если охота.

– Он пойдёт к вам в обмен на заложников! – продолжал подполковник Клюев. – Он поведёт автобус и отгонит его в любое место по вашему выбору. Вместо водителя!.. Тот ранен и не годится за руль!.. Если согласны, помашите чем-нибудь из окна!..

Сперва террористы не отозвались. Наверное, совещались, что делать.

– Даю минуту на размышление! – подстегнул их голос Клюева, ставший холодным и металлическим. – Потом разговоров не будет!..

Дожидаться окончания минуты они не стали. В первом окне салона дрогнула занавеска, и стала видна чёрная тряпка, высунутая откуда-то снизу.

– Без оружия!.. – долетело сквозь разбитое ветровое стекло. – И в наручниках!..

Кто-то там явно насмотрелся боевиков, где именно так всё и происходило. Саша вздохнул:

– Ну что, надевай скрепки, Степаныч… Он отдал Клюеву ствол, потом удостоверение, повернулся спиной и подставил напряжённые запястья. Подполковник тихо выругался и застегнул наручники – не сильно, на один щелчок. Положил ключ Лоскуткову в карман…

– Моим дай знать, – сказал Саша. Улыбнулся – всё, мол, будет ёлочкой! – и пошлёпал по бензину к автобусу.

– Эй, на борту! – окликнул он, подойдя. – Выпускайте народ!..

Дверь зашипела сжатым воздухом и приоткрылась навстречу. Изнутри, журча по ступенькам, закапала бензиновая струйка, и Лоскутков понял, что автобус пропитался, как губка. Потом сквозь щель он заметил «героев дня». В салоне благодаря задёрнутым занавескам было почти темно, и к тому же они полагали, что квалифицированно прячутся за сиденьями, но он в секунду рассмотрел их всех. И узнал. И они увидели его. И тоже узнали.

Саша сделал ещё несколько шагов и поднялся в автобус. Потом оттуда начали выскакивать дети. Они по одному выпрыгивали наружу и с плачем бежали навстречу русским полисменам. Для них кошмар кончился.

– Киса, это ведь тот гад, который Плечо отоварил!.. – в пятнадцатый раз повторил Гном. И ткнул Сашу концом ствола в печень: – Дёрнешься, сразу пристрелю!

Лоскутков стоял рядом с водительским местом, и Гном держал его на мушке, а Пенис обыскивал. Причём абсолютно неграмотно.

– Эти, что ли? – Он наконец вытащил из Сашиного кармана маленькие ключи. – Эти? А ну говори! Живо!

И для доходчивости попытался ударить Сашу в пах. Так, словно в автобусе шёл допрос и Лоскутков упорно о чём-то умалчивал. Саша легко закрылся от удара и укоризненно покачал головой, кивая на пистолет: