Мессия очищает диск - Олди Генри Лайон

Когда даос отошел к большому чурбану, служившему магу столом, и взял оттуда кусок пчелиного воска, напоминающий по форме лошадиный череп, принявшись машинально сдавливать воск пальцами в разных местах, судью Бао поразила перемена, происшедшая с магом мгновенно и неотвратимо, будто удар молнии.

Лань Даосин стоял, не делая ничего особо примечательного, – невысокий, худой, даже, можно сказать, щуплый человек в драном полосатом халате, сандалиях с плетеными завязками и в неизменной железной шапке, похожей на рыбий хвост, но сквозь весь этот невзрачный облик явственно проступало нечто темное и страшное, как поднимающееся из прозрачных глубин морское чудовище.

– Они умрут, – тихо бросил даос, и пальцы его судорожно сжались, комкая череп из воска.

Судья Бао не спросил, о ком идет речь. И так было понятно. Он даже не успел произнести ни слова, как вдруг гримаса нечеловеческой досады исказила лицо Железной Шапки.

Словно невидимые пальцы повторили с лицом даоса то же, что он сам мгновение назад сотворил с восковым черепом.

– Жаль! – почти выкрикнул маг. – Ах, как жаль, друг мой Бао!..

– Что жаль? – Судья так и не понял: спросил он это вслух или только подумал?

Но Лань Даосин ответил:

– Жаль, что они уже умерли. Преподобный Бань перестарался. Ну да ничего…

И на этот раз судья решил не интересоваться, что имеет в виду даос-чародей.

– А чем это ты поишь меня, о Мудрец Белых Облаков? – шутливо перевел выездной следователь опасную беседу в иное русло.

– Соломоцвет двузубый, клей из оленьих рогов, – думая о своем, машинально ответил Железная Шапка, – ветви коричного дерева, щит черепахи, кардамон, пион светлый, пророщенные зерна проса…

Тут он опомнился и замолчал, а судья Бао поспешил отхлебнуть из выданной ему чашки, хотя перечисленные компоненты не вызвали у него особого доверия.

Наконец Лань Даосин расслабился, бросил бесформенный кусок воска обратно на чурбан и, усевшись на циновку, приготовился терпеливо слушать.

– Для начала хочу попросить прощения, что в очередной раз обеспокоил тебя, святой Лань, – начал судья, прихлебывая терпкую горячую настойку, оказавшуюся удивительно приятной на вкус. – Мало того, что всякий раз помогаешь ты мне, как, например, только что облегчил мои телесные страдания, – так я, недостойный, снова обращаюсь к тебе за содействием. И не за таким, которое ты уже оказал мне, а за другим, куда более существенным! Смею ли я надеяться…

– Надеяться – смеешь. Говори.

Реплика даоса прозвучала столь неожиданно, что судья на мгновение сбился, потеряв нить своих мыслей.

– Хорошо, уважаемый Лань, я ценю твое время и потому постараюсь быть кратким, – проговорил он, быстро справившись с собственным замешательством. – Ты слышал о недавнем нападении на принца Чжоу и его охрану?

– Только глухой мог об этом не услышать, – проворчал даос. – Но все это суета, не интересующая бедного отшельника. Особенно сейчас, когда в мирах Желтой пыли творятся куда более любопытные вещи…

– И тем не менее позволю себе обратить твое внимание на некоторые особенности нападения. – Судья Бао был вежлив, но тверд, и Лань Даосину пришлось выслушать краткую историю этого действительно удивительного дела в изложении судьи Бао.

И впрямь:

• Я знаю —
• Змеи впереди меня
• И яростные тигры
• Позади.
• Дверь в ад уже открыта —
• Заходи
• И окунись
• В неистовость огня.

Лань Даосин выслушал.

Подумал немного, ничего не сказал и налил гостю еще полчашки своей настойки, от которой Бао действительно чувствовал себя значительно лучше – особенно сидя в лохани с медленно остывающей водой.

Выездной следователь истолковал намек правильно, отхлебнул глоток и продолжил.

– А слышал ли ты, светоч Дао, о бесславно погибшей тигровой орхидее цзюйжэня Туна? – задал он в достаточной мере риторический вопрос, после чего снова принялся рассказывать.

Лань Даосин выслушал и это повествование. По его отрешенному лицу невозможно было выяснить, заинтересовало ли мага услышанное хоть в малейшей степени.

– Ну а теперь я позволю еще немного испытать твое терпение, святой Лань. И поведаю тебе, к каким выводам я пришел, расследуя эти два преступления, которые на самом деле кажутся мне звеньями одной очень длинной цепи.

Маг благосклонно кивнул, давая понять, что отнюдь не против узнать, к каким же выводам пришел судья.