Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

— В свое время ты все узнаешь. Ипполито перевел взгляд с тети на дядю.

— Сейчас — то самое время. Я терпеливо наблюдал за тем, как Пассерини собирает людей. Больше ждать я не намерен. — Он глубоко вздохнул. — Вы готовите ополчение? Как обстоят наши дела?

— Положение сложное, — признался Филиппе. — Я расскажу тебе все, что выяснил сегодня вечером. Но прежде хочу пообщаться с женой.

Они с Ипполито уставились друг на друга, и дядя Филиппо был тверд как камень. Наконец Ипполито досадливо фыркнул, повернулся и пошел вслед за остальными.

Филиппо подвел Клариссу к скамье, и они оба сели.

— Судя по всему, мы пропали, — заключила тетя, поднимая вуаль.

Филиппо кивнул.

Кларисса вскочила на ноги.

— Выходит, они нас уже бросили?

В ее голосе звучали ярость и разочарование. Она догадалась, какую весть принес ей муж, тем не менее отчаянно надеялась, что ее опасения не подтвердятся.

— Они боятся. Без поддержки Климента…

— К черту их!

Филиппо попытался взять жену за руку, но она от него отмахнулась.

— Трусы! К черту императора, к черту Пассерини, и Папа пусть катится ко всем чертям!

— Кларисса, — властно произнес Филиппо.

На этот раз он ухватился за ее ладонь. Она не стала его отталкивать, а снова опустилась на скамью.

Лицо ее горестно исказилось, из глаз вдруг брызнули слезы — в свете свечей они сверкали, точно бриллианты. Слезы стекали ручьями по щекам и груди. Случилось невероятное: тетя Кларисса заплакала.

— К черту их всех, — всхлипывала она. — Идиоты, все до одного. Как и мой отец. Он потерял этот город по глупости. А теперь и я его теряю.

Филиппо положил руку на плечо жене и терпеливо ждал, когда она успокоится. Затем утер ей слезы и спросил:

— Ты поговоришь с ними?

Кларисса беспомощно махнула рукой.

— Что мне еще остается?

Она глубоко вздохнула и, горестно улыбнувшись, погладила Филиппо по щеке. Тот схватил ее руку и нежно поцеловал.

Улыбка Клариссы тотчас исчезла.

— Я буду говорить только с самим Каппони, — заявила она. — Ты должен найти его сегодня. Завтра утром будет поздно. Прольется кровь.

— Сегодня, — согласился Филиппо. — Постараюсь.

— Встретимся на моих условиях, — продолжала Кларисса. — Я изложу их письменно. Не хочу непонимания. — Она многозначительно взглянула на Филиппо. — Ты уже знаешь мое положение.

— Кларисса… — начал дядя, но она приложил палец к его губам.

— Они никак мне не навредят, Липпо. Им нужна не я. Когда все закончится, я к вам приеду.

— Я не отпущу тебя без охраны, — сказал Филиппо.

— У меня она будет, — заверила Кларисса. — Самая лучшая, лучше, чем солдаты. Завтра сюда явится сын астролога, колдун Козимо. Я сначала встречусь с ним, а потом уже с Каппони.

— Козимо Руджиери? — удивился Филиппо. — Мальчик с черным сердцем Беноццо?

— Он знал. Знал день и час свержения Климента. Несколько недель назад он пытался меня предупредить, но я его не послушала. Что ж, теперь я ловлю каждое его слово.

— Кларисса, ходят слухи, что он водится с нечистой силой, что…

— Он знал день и час, — перебила тетя. — Я не могу отказываться от такого союзника.

У Филиппо по-прежнему был встревоженный вид.

— Все же я позабочусь, чтобы с тобой были вооруженные люди.

Кларисса холодно улыбнулась.

— У меня самая лучшая страховка, Липпо. У меня наследники. — Она встала и взяла мужа за руку. — Пойдем. Мне нужны перо и бумага. Каппони должен получить мое письмо сегодня.

Они ушли; я выползла из своего укрытия, но задержалась в часовне.

«Он знал. Знал день и час».

Если бы Козимо несколько недель назад сумел достучаться до Клариссы, то Папа Климент был бы предупрежден? Больше того, если бы мою мать предупредили, что роды будут трудными, она бы пораньше посоветовалась с врачом. А если бы предупредили моего отца, он позаботился бы о своем здоровье. Если бы их обоих предупредили, возможно, сейчас они были бы живы?

Господь наверняка хотел сохранить Папу Климента и моих родителей. И Он вряд ли осудит испуганного ребенка, который ищет защиты, пусть даже у человека, заигрывающего с нечистой силой.

«Мы должны кое-что обсудить. Нехорошие секреты».

Я взглянула на молодого Гаспара, царя Востока, сидящего на белом коне. Он недолго удерживал мое внимание. Меня привлекал мальчик Лоренцо — некрасивый, одинокий, умный ребенок. Судьба заставила его повзрослеть раньше срока. Не замечая всех остальных, Лоренцо внимательно смотрел на волхва.