Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

— Но повстанцы… — выдохнула Леда, округлив глаза.

— Они над тобой сжалятся, — заверила Кларисса. — Доктор Каттани позаботится, чтобы твой ребенок благополучно появился на свет. Мы снова встретимся. Скоро. Просто доверься мне.

Леда, сжав губы, кивнула. Кларисса жестом подозвала к себе Паолу и вручила ей второе письмо.

— Попроси повстанцев немедленно передать это Каппони. Дождись ответа и приходи ко мне.

Паола колебалась, но тетя Кларисса так грозно на нее посмотрела, что служанка испугалась ее больше, чем повстанцев, а потому быстро исчезла с письмом в руке.

Прошел долгий тревожный час. Я оделась с помощью Клариссы. Паола вернулась и сообщила: Каппони разрешит Леде уйти при условии, что она докажет свою беременность и приближение родов. Женщины стали совещаться, как надежнее спрятать письмо.

Затем Кларисса и Паола помогли беременной женщине спуститься по лестнице и подвели ее к большой медной двери, открывавшейся на виа Ларга. Я следовала за ними на расстоянии.

За дверью поджидали два знатных господина, за ними солдаты-повстанцы отодвигали собравшуюся на улице толпу. Господа посадили Леду в ожидавший экипаж. Тетя Кларисса стояла в дверях, держась за косяк, и глядела вслед удалявшейся карете. Когда она обернулась, меня поразило ее лицо: надежды на нем не было. Тетя не рассчитывала снова встретиться с Ледой. Ужасная мысль, ведь Леда обслуживала ее с тех пор, как они обе были детьми.

Мы вернулись в дом. По осанке своей тетки я поняла: знакомый нам мир разваливается и уступает место чему-то новому и ужасному. До сих пор я с тоской думала о том, что не увижу Пьеро еще несколько недель, теперь же, наблюдая за Клариссой, поняла, что вообще никогда его не увижу.

Тетя подошла к шкафу и вынула золотой флорин.

— Отнеси его мальчику на конюшне, — приказала она Паоле. — Он должен оставаться на своем посту до пяти утра. Затем пусть оседлает самого большого жеребца и выведет его к другой стороне конюшни, к задним стенам поместья. Если он нас дождется, я принесу ему еще один флорин. — Кларисса помолчала. — Если проговоришься, что наследники исчезли — если только намекнешь на это, — я сама переброшу тебя через ворота и прикажу толпе разодрать в клочья. Не дай бог мальчик узнает наш секрет, ведь тогда он выдаст его повстанцам, чтобы спасти свою шкуру.

Паола взяла монету, но замялась и опасливо заметила:

— У нас нет ни одного шанса на бегство, даже на самой большой лошади…

Взгляд Клариссы остановил служанку. Она быстро поклонилась и исчезла. Когда вернулась, лицо ее изменилось: на нем было написано облегчение. Мальчик по-прежнему был на месте и изъявил готовность подчиняться.

— Он клянется своей жизнью, что ничего не скажет повстанцам.

Я размышляла над планом Клариссы. Несколько раз она напомнила мне, что в обеденный зал я должна спуститься не позднее пяти утра, поскольку генерал и солдаты Каппони придут к нам через полчаса и отведут на площадь. Свой план она должна исполнить до их появления.

Я наблюдала, как Паола причесывает Клариссу и надевает на нее платье из черной с золотом тафты, которое тетя выбрала для нашего публичного унижения. Паола зашнуровывала первый тяжелый, подбитый бархатом рукав, когда церковные колокола пробили terce. С рассвета, с того момента, как я обнаружила Леду на полу, прошло три часа, пройдет еще три, и колокола пробьют sext — шесть часов после рассвета, полдень.^[7] В этот час мы должны будем прибыть на площадь Синьории.

Паола продолжала свое занятие, хотя пальцы ее не слушались и дрожали. Наконец Кларисса была готова и выглядела потрясающе. Она посмотрела в зеркало, которое держала перед ней Паола, поморщилась и вздохнула. Должно быть, задумалась о другой проблеме, которую не знала, как разрешить. Тетя повернулась ко мне с вымученной улыбкой.

— Ну, как мы с тобой развлечемся в следующие два часа? — спросила она. — Мы должны найти себе дело.

— Я бы хотела побыть в часовне, — призналась я.

Кларисса почтительно ступила в часовню, я — за ней. Неохотно встав на колени, я крестилась, также повторяя за теткой движения, затем уселась подле нее на скамью.

Она опустила веки, но я заметила, что мозг ее трудится над какой-то новой проблемой. Я не стала ей мешать и вытянула шею, стараясь получше разглядеть фреску.

Вздохнув, Кларисса открыла глаза.

— Разве ты пришла сюда не помолиться, детка?