Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

Под коробочкой было спрятано ее письмо. Я взяла его, сломала печать и приступила к чтению:

Я уронила письмо, закрыла лицо руками и горько, без слез, заплакала. Меня охватила глубокая острая печаль — не из-за предательства, а из-за того, сколько мы трое испытали, мечтая обрести счастье. Какое-то время я сидела, придавленная горем, пока ужасное осознание не сорвало меня с места.

Мне вдруг припомнился серебристый смех герцогини д'Этамп, когда она, почти обнаженная, выбежала на ночную террасу со своим любовником королем Франциском.

«Луиза — красивая девушка, как, по-вашему?»

И ответ Франциска:

«Не раздражай меня, Анна. Не хочу иметь с де Гизами ничего общего. Кузина Генриха Жанна почти достигла брачного возраста. Она принесет с собой корону Наварры».

Если бы я не боролась за себя, если бы ценой крови не купила себе детей, Жанна заняла бы мое место? И ее сын был бы теперь королем?

Комната исчезла. Я стояла босиком на теплой брусчатке двора Лувра и видела в темноте силуэт мужчины, лежавшего ко мне затылком.

«Катрин», — простонал человек. Голова повернулась, и я разглядела черты. Это было длинное, бородатое, красивое лицо, похожее на покойного Генриха — его отца. То самое лицо, которое постоянно являлось мне в ночных кошмарах.

Я присела рядом и дотронулась до его щеки.

«Как я могу помочь тебе, Наварр, — прошептала я, — если ты убьешь меня и моих детей?»

«Venez a moi. Aidez-moi».

Темная точка, появившаяся у него между бровями, расползлась по сторонам. Жидкость потекла по щекам и закапала на камни.

В кабинете я наклонилась, пошарила в тайнике и вытащила бумаги: записку от покойного мужа и катрен Нострадамуса. Я развернула листы и положила их на стол.

• Распутай моток
• И не допусти злой волны,
• Запутай его — и Франция захлебнется
• В крови собственных сыновей.

Я оторвала взгляд от строчек и закрыла глаза. В моем воображении Наварр все еще лежал у моих ног, содрогаясь от смертельной агонии. Его губы дрожали в усилии произнести единственное слово: «Катрин».

Я нагнулась и прижала пальцы к его рту, чтобы он замолчал.

— Не зря я приехала сюда из далекой Флоренции, месье, — прошептала я. — Чтобы ты не умер.

Отбросив все разумные доводы, словно докучный груз, я вышла в ночь.

Когда я показалась в коридоре, трое королевских стражников у двери повернулись и с изумлением взглянули на меня.

— Madame la Reine, — удивленно произнес старший охранник.