Дьявольская Королева - Калогридис Джинн

По другую сторону высоких ворот, увенчанных остроконечными зубцами, протянулась улица. Доминиканские монахи шли из расположенного по соседству монастыря Сан-Марко, кардинал ехал в позолоченном экипаже, купцы скакали верхом. Новость Пассерини еще не успела распространиться по Флоренции. Я увидела людей Роберто, примерно человек двадцать. Кто-то находился в начале виа Ларга, кто-то — в конце, кто-то — напротив железных ворот, рядом с конюшнями. И все эти люди хищно смотрели на наш дом, надеясь на добычу.

Один из них восторженно крикнул проходящей толпе:

— Слыхали? Папу свергли! Рим теперь в руках императора!

А над входом гордо реял флаг с гербом Медичи: пять красных шаров и один лазоревый — шесть palle на золотом щите. «Palle! Palle!» — наш девиз, наш боевой клич; его обыкновенно скандировали наши сторонники, когда поднимали мечи в нашу защиту.

Я наблюдала, как красильщик шерсти, в одежде, перепачканной темно-синей краской, карабкается на плечи своих товарищей и под одобрительные возгласы стягивает флаг. Кто-то поднес к флагу факел и поджег его. Прохожие остановились, разинув рты.

— Abaso le palle! — задал тон красильщик.

Те, кто стоял рядом с ним, подхватили:

— Долой шары! Смерть Медичи!

Посреди всего этого шума железные ворота чуть приоткрылись, и мальчик Агостино — посыльный тети Клариссы — незаметно выскользнул наружу. Но когда ворота, лязгнув, захлопнулись, несколько мужчин стали швырять в мальчика камни. Тот прикрыл голову и исчез в толпе.

Я высунулась из окна. Красильщик разглядел меня за тонкими струйками дыма, поднимавшимися от горящего флага, и его лицо исказилось ненавистью. Если б он смог, то влез бы на стену, схватил бы меня, восьмилетнюю невинную девочку, и вышиб мои мозги на мостовую.

— Abaso le palle! — проорал он снова.

Идти за утешением к Клариссе не имело смысла: она была неспособна на утешения. Пьеро, мой кузен — вот кто был мне нужен. Он никого не боялся, даже своей грозной матери… и он единственный, кому я доверяла. Не обнаружив его в классной комнате, я отправилась в библиотеку.

И угадала: Пьеро находился именно там. Как и я, он был ненасытным учеником и часто задавал учителям вопросы, выходящие за рамки их познаний. Мы с ним много времени проводили вместе, каждый — со своей книгой. В свои шестнадцать лет он казался незрелым подростком: пухлые детские щечки, короткие кудряшки и милый нрав. Я доверяла ему больше, чем кому бы то ни было, и обожала как брата.

Пьеро сидел на полу, скрестив ноги. Он щурился, глядя в открытый тяжелый том у себя на коленях, совершенно невозмутимый и полностью поглощенный своим занятием. Просто посмотрел на меня и тут же вернулся к чтению.

— Приезжал Пассерини, — сообщила я. — Новость очень плохая. Папа Климент низвергнут.

Пьеро спокойно вздохнул и поведал о том, что случилось с Климентом, по крайней мере если верить нашему повару. Существует секретный ход, который ведет из Ватикана к крепости, известной как замок Святого Ангела. Солдаты императора Карла объединились с противниками Медичи и напали на папский дворец. Папа Климент, застигнутый врасплох, был вынужден спасаться бегством, при этом полы его облачения хлопали, точно крылья испуганного голубя. По секретному ходу он ушел в крепость. Там и остался, поскольку замок окружили злорадствующие солдаты.

Пьеро все это совершенно не трогало.

— У нас всегда были враги, мечтающие сформировать собственное правительство, — рассуждал он. — Клименту о них было известно, но мама говорит, что он проявил беспечность и пропустил признаки надвигающейся опасности. Она его предупреждала, но Климент не слушал.

— И что теперь будет с нами? — спросила я, рассердившись, что мой голос дрогнул. — Пьеро, там, на улице, люди жгут наш флаг! Они призывают убить нас!

— Кэт, — тихо промолвил кузен.

Он взял меня за руку и притянул к себе. Я уселась рядом с ним на мраморный пол.

— Мы знали, что повстанцы попытаются воспользоваться любым удобным моментом, — пояснил Пьеро. — Но они плохо организованы. Им понадобится несколько дней, чтобы что-то сделать. К тому времени мы спрячемся на одной из наших вилл. Мама и Пассерини решат, как быть дальше.

Я отодвинулась от Пьеро.

— Но как мы сможем незаметно скрыться? Толпа не даст нам выйти из дома.

— Кэт, — ласково произнес Пьеро, стараясь меня утешить. — Они просто бузотеры. Наступит ночь, когда все это им наскучит, и они уйдут.