Мужчины не ее жизни - Ирвинг Джон

Был здесь и Эдди О'Хара; как житель Бриджгемптона Эдди мог считаться местным, но Рут не ожидала увидеть его здесь. Позднее она поняла, почему он пришел. Как и Рут, Эдди надеялся, что здесь появится Марион. В конечном счете это был один из тех случаев, когда Рут питала надежду увидеть мать. К тому же Марион была писательницей. Разве всех писателей не тянет к концовкам? А тут как раз и была одна из концовок. Но Марион не появилась.

День был промозглый, неспокойный, с океана задувал влажный ветер, и, когда импровизированная панихида закончилась, люди, не задерживаясь в школьном дворе, поспешили в свои машины. Поспешили все, кроме одной женщины, которой, по оценке Рут, было столько же, сколько ее матери; женщина была одета в черное, она даже облачилась в черную вуаль, а теперь остановилась около своего черного «линкольна», словно никак не могла заставить себя уйти. Ветер приподнял вуаль с ее лица, обнажив слишком туго натянутую на череп кожу. Женщина, чей скелет грозил разорвать ее оболочку, так пожирала Рут глазами, что та решила, будто перед ней рассерженная вдова, которая написала ей злобное письмо, — так называемая вдова на всю жизнь. Взяв Алана за руку, Рут обратила его внимание на эту женщину.

— Мужа я еще не потеряла, так она приехала порадоваться, что я потеряла отца! — сказала Рут Алану, но Эдди О'Хара оказался достаточно близко, чтобы услышать слова Рут.

— Я об этом позабочусь, — сказал Эдди Рут.

Эдди знал, кто это женщина.

Это была не рассерженная вдова — это была миссис Вон. Эдуардо, конечно же, заметил ее первым; появление миссис Вон он истолковал как еще одно напоминание, еще один знак судьбы, на которую он обречен. (Садовник прятался в здании школы, надеясь, что его прежняя работодательница каким-нибудь чудесным образом исчезнет.)

На самом деле ее скелет вовсе не грозил прорвать кожу; скорее, ее алименты предусматривали немалые расходы на косметическую хирургию, которой миссис Вон злоупотребляла. Когда Эдди взял ее под руку и повел в направлении сверкающего черного «линкольна», миссис Вон не оказала ни малейшего сопротивления.

— Я вас знаю? — спросила она у Эдди.

— Да, — ответил он. — Когда-то я был мальчишкой. Я вас знал, когда был мальчишкой.

Ее похожие на птичьи когти пальцы впились в его запястье, ее глаза из-под вуали внимательно вглядывались в его лицо.

— Вы видели рисунки! — прошептала миссис Вон. — Вы занесли меня в дом!

— Да, — признался Эдди.

— Она похожа на мать, правда? — спросила миссис Вон у Эдди.

Имела она в виду, конечно, Рут, и Эдди не согласился, но он умел говорить с пожилыми женщинами.

— Кое в чем — да, — ответил Эдди. — Она немного похожа на свою мать.

Он помог миссис Вон сесть на водительское сиденье. (Эдуардо Гомес вышел из школы, только когда увидел, как черный сверкающий «линкольн» благополучно выехал со двора.)

— Нет, я думаю, она очень похожа на свою мать! — сказала миссис Вон Эдди.

— Я думаю, она похожа и на мать, и на отца, — тактично ответил Эдди.

— Нет-нет, — воскликнула миссис Вон. — Никто не может быть похож на ее отца. Таких, как он, больше нет!

— Да, пожалуй, вы правы, — сказал Эдди миссис Вон.

Он захлопнул дверь машины и затаил дыхание, пока не услышал, как завелся двигатель «линкольна»; после этого Эдди присоединился к Алану и Рут.

— Кто она? — спросила его Рут.

— Одна из старинных подружек вашего отца, — ответил Эдди.

Ханна, услышавшая его слова, посмотрела вслед отъезжающему «линкольну» с мимолетным журналистским любопытством.

— Мне приснилось, как они собрались здесь — все его старые подружки, — сказала Рут.

На панихиде вообще-то была еще одна из его старых подружек. Дородная женщина, представившаяся Рут до панихиды в здании школы; эта полная женщина лет пятидесяти с гаком со скорбным выражением лица сказала ей:

— Вы меня не знаете, но я знала вашего отца. Вообще-то его знала и моя мать. Моя мать тоже покончила с собой, и я вам очень сочувствую — я знаю, как это тяжело.

— Вас зовут… — сказала Рут, пожимая руку женщины.

— Моя девичья фамилия — Маунтсьер, — с самоуничижительной интонацией сказала женщина. — Но вы меня не знаете… — После этого она исчезла.

— Глория — так, кажется, она назвалась, — сказала Рут Эдди, но Эдди не знал этой женщины. (Звали ее, расстроенную дочку покойной миссис Маунтсьер, конечно, Глори. Но она уже исчезла.)

Алан настоял на том, чтобы Эдди и Ханна вместе с ним и Рут отправились в сагапонакский дом Теда и помянули его после панихиды. К тому времени стал накрапывать дождь, и Кончита выпустила Эдуардо из здания школы и отвезла домой в Саг-Харбор. На сей раз (или снова) в сагапонакском доме был напиток крепче пива и вина; Тед купил отличное односолодовое виски.

— Может быть, папа купил виски, потому что предвидел эту ситуацию, — сказала Рут.

Они сели за обеденным столом, за которым в одной истории маленькая девочка по имени Рути сидела со своим папой, пока под торшером прятался в ожидании человекокрот.

Эдди О'Хара был в этом доме в последний раз летом 58-го года. Ханна в последний раз была в этом доме, когда трахалась с отцом Рут. Рут подумала об этом, но воздержалась от комментариев, и, хотя в горле у нее саднило, она сумела сдержать слезы.

Алан захотел показать Эдди, какие мысли у него возникли по поводу сквош-корта в сарае. Поскольку Рут больше не собиралась играть в сквош, Алан планировал переделать корт в кабинет для себя или для Рут. В таком случае один из них мог бы работать в доме (в бывшей мастерской Теда), а другой — в сарае.

Рут была разочарована — она сама хотела остаться с Эдди наедине, потому что весь день могла бы проговорить с ним о ее матери. (Эдди принес с собой два других романа Алис Сомерсет.) Но когда Эдди и Алан ушли в сарай, Рут осталась наедине с Ханной.

— Ты знаешь, детка, о чем я хочу тебя спросить, — сказала Ханна подруге.

Рут, конечно же, знала.

— Спрашивай, Ханна.

— Так ты уже занималась сексом? Я имею в виду — с Аланом, — спросила Ханна.

— Да, — ответила Рут.

Она чувствовала приятную теплоту виски во рту, в горле, желудке. Она спрашивала себя, когда ее отпустит скорбь по отцу или отпустит ли ее когда-нибудь скорбь по отцу.

— И? — спросила Ханна.

— У Алана член такой длины, какого я еще не видела, — сказала Рут.

— Я думала, тебе не нравятся длинные поцы. Или это кто-то другой говорил? — спросила Ханна.

— Ну, он не слишком уж большой, — сказала Рут. — Самого подходящего для меня размера.

— Значит, у тебя порядок? И ты выходишь замуж? Попытаешься родить ребенка? Все по полной программе, да? — спросила Ханна.

— Я в порядке, — ответила Рут. — Да, по полной программе.

— Но что случилось? — спросила ее Ханна.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду — ты такая спокойная… что-то должно было случиться, — сказала Ханна.

— Ну хорошо… Моя лучшая подружка трахнулась с моим отцом, потом мой отец покончил с собой, и я обнаружила, что моя мать — писательница-детективщица. Ты это имеешь в виду?

— Хорошо, хорошо, я это заслужила, — сказала Ханна. — Но с тобой что случилось? Ты стала другой. С тобой что-то случилось?

— У меня случился мой последний плохой любовник, если ты об этом спрашиваешь, — ответила Рут.

— Ну, ладно. Не хочешь — не говори, — сказала Ханна. — Что-то случилось. Но мне все равно. Давай так и дальше — держи это при себе.

Рут налила своей подружке еще немного односолодового виски.

— Хорошее виски, правда? — спросила Рут.

— Ты какая-то чокнутая, — сказала ей Ханна и попала по больному месту.

Именно эти слова произнесла Рои, когда Рут в первый раз отказалась стоять в стенном шкафу среди туфель.

— Ничего не случилось, Ханна, — солгала Рут. — Разве так не бывает, что люди просто доходят до какого-то этапа, когда хотят поменять свою жизнь, когда хотят начать жить по-новому?

— Да… Не знаю, — ответила Ханна. — Может, и бывает. Но только потому, что с ними что-то случается.

Алан Олбрайт и Рут Коул поженились на долгий уик-энд Дня благодарения, который они провели в доме Рут в Вермонте. Ханна со своим плохим любовником гостевала в доме целый уик-энд, как и Эдди О'Хара, который был посаженым отцом. (Ханна была подружкой невесты.) С помощью Мятного Эдди идентифицировал пассаж Джордж Элиот о браке — Рут хотела, чтобы Ханна прочла этот пассаж на церемонии. Мятный, конечно же, не смог удержаться, чтобы, найдя источник, не прочесть маленькую лекцию о собственном успехе.

— Видишь ли, Эдвард, — сообщил Мятный сыну, — фрагмент такого рода, являющийся итоговым как по содержанию, так и по тональности, наверняка должен открывать главу или, что более вероятно, завершать. А поскольку он предполагает завершение в более глобальном смысле, отрывок такого рода скорее будет обнаружен ближе к концу книги, чем в ее начале.