Три метра над небом. Я хочу тебя - Моччиа Федерико

— Извините, какой?

— Апельсиновый.

И ответы приходят сами собой. Джин естественная, дикая, элегантная, чистая, страстная, не наркоманка, альтруистка, забавная. Я смеюсь. Вот блин! Наверное, она всегда опаздывает и мне вечно придется ее ждать.

Плачу два евро, открываю крышку и отхлебываю «Gatorade». Оглядываюсь по сторонам. Изысканно одетый тип, похоже, тренер, читает «Il Tempo». За соседним столиком — еще один псевдоатлет ненатуральным голосом разговаривает с девушкой. Он старается казаться веселым, что бы она ему ни говорила. Две подружки обсуждают планы на каникулы. Неподалеку другая девушка жалуется своей лучшей подруге, насколько некий «он» ужасно себя повел. За стойкой сидит парень, потный после тренировки, рядом другой — уже переодевшийся. Какая-то девушка выпивает взбитый коктейль и сразу уходит, еще одна ждет Бог весть чего. Пытаюсь разглядеть лицо той, что ждет, в зеркале за стойкой, но его не видно из-за бармена. Но вот бармен пошел подавать приготовленный напиток; теперь ее лицо видно. Это как при игре в покер: вдруг тебе приходит карта, которую ты давно ждешь. Как последний рывок рулетки, после которого шарик останавливается именно на той цифре, на которую ты поставил… Это она. Смотрит на меня и улыбается. Волосы падают на слегка подкрашенные глаза с легкими серыми тенями. Розовые губы немного припухли. Она поворачивается ко мне.

— Ты что, не узнаешь меня?

Покер. Карта. Это Джин. На ней голубой костюм. На отвороте маленькие буквочки. «D&G». Я улыбаюсь. Высокие босоножки того же голубого цвета. Очень элегантные. «Ren Caovilla». В них видны лодыжки. Ногти на пальцах ног нежно-голубого цвета. Очки «Chanel», тоже голубые, подняты на волосы. И, будто намазанные медом, ее руки, ноги, улыбающееся лицо.

— Ну как?

Как… Все мои сомнения вмиг испарились. Слов нет. Мне хочется смеяться — на ум приходит та сцена из «Красотки», когда Ричард Гир ищет Вивьен в баре гостиницы. И находит. Она хорошо подготовилась к походу в оперу. Джин так же неотразима. И даже больше. Я стою как придурок. Она берет сумочку и идет ко мне.

— О чем задумался?

— Что «Gatorade» слишком холодный.

Джин улыбается:

— Не ври, ты думал обо мне.

И она решительно идет в выходу. Из-под плиссированной юбки видны ее ноги — стройные и гладкие, может быть, намазанные кремом, тонкие лодыжки…

Наверху лестницы Джин останавливается и оборачивается.

— А теперь что ты делаешь? Смотришь на мои ноги? Давай, не стой как истукан, пойдем, выпьем аперитив или чего ты там хочешь, потому что потом я ужинаю с родителями и дядей. Скука смертная. Я и вырядилась так по этому случаю.

Женщины. Ты видишь их в спортзале. В маленьких боди, узких шортах и блестящих маечках. Аэробику не выношу. Потные, без косметики на лицах, растрепанные волосы, падающие на глаза. А потом — хоп! Чудеса — круче, чем из лампы Аладдина. Они выходят из раздевалок чудесно преображенные. Куда девался тот отстой, что был в зале? Гадкий утенок накрасился. И прикрылся прекрасно подобранными одеждами. У него длинные ресницы, обведенные дорогим карандашом. Идеально очерченные губы, иногда даже татуированные, подчеркивают рот, которого еще не касался шприц с коллагеном. Женщины. Молодые оперившиеся лебеди. Конечно, я не говорю о Джин. Она…

— О чем ты думаешь?

— Я?

— А кто еще? Здесь только я и ты.

— Ни о чем.

— Я на своей машине.

— Хорошо, езжай за мной.

Я сажусь на мотоцикл, но не могу удержаться: поворачиваю зеркальце так, чтобы видеть Джин. Она в центре зеркала. Вот она, открывает машину. Наклоняется вперед, садится на сиденье, легко и изящно заносит ноги: сначала одну, потом другую. Они разъединяются только на секунду, и это мгновение для меня, как кадр настоящего фильма. Возвращаюсь в реальность. Включаю передачу и трогаюсь. Джин спокойно едет за мной. Она ведет машину как опытный гонщик. С пробками у нее проблем нет, она легко обгоняет и возвращается в свою полосу. Изредка гудит, чтобы предупредить ошибки других водителей. Ее машина легко вписывается в повороты. Джин едет за мной, потряхивая головой — понятно, в такт музыке. Дикарка-горожанка. Каждый раз, когда она видит, что я смотрю на нее в зеркальце, мигает мне фарами — дважды, как будто говорит: эй, не беспокойся, я здесь. Еще несколько поворотов и мы почти у цели. Я останавливаюсь. Жду, пока подъедет Джин. И вот она уже рядом.