ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ - Юй-Кунь Ши

К наукам ни отец, ни сыновья пристрастия не имели, но трудились усердно. Весной пахали, осенью собирали урожай, тем и жили.

Но вот случилось так, что госпожа Чжоу вдруг забеременела, и хозяин дома с утра до вечера не переставал хмуриться. Что за радость заводить теперь ребенка? Хлопот прибавится, к тому же неизвестно, как жена перенесет роды и хватит ли у нее сил выкормить младенца? Ведь ей уже под пятьдесят.

Старик не находил себе покоя.

Если хотите узнать, что будет дальше, послушайте следующую главу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Речь сейчас пойдет о старике Бао Хуае, который сидел у себя в комнате, погруженный в горестные раздумья. Незаметно веки его сомкнулись, он облокотился о столик и задремал. Вдруг ему почудилось, будто все вокруг окутала мгла, по небу разлилось багровое зарево, заклубились облака и на землю спустилось клыкастое рогатое чудище, чернолицее и рыжеволосое, с казенной печатью в левой руке и красНой кистью в правой. Вприпрыжку чудище подбежало к старику. Бао Хуай вскрикнул и проснулся. Сердце его бешено колотилось. Не успел он прийти в себя, как вбежала служанка:

— Господин, великая радость! Госпожа родила сына!

Бао Хуай вздрогнул:

— Не радость — несчастье пришло в мой дом! Нечистая сила!

Старик вскочил и, задыхаясь от кашля, побрел в женские покои. К счастью, жена благополучно разрешилась. Бао Хуай поговорил с ней и вернулся к себе, даже не пожелав взглянуть на сына.

Между тем жена младшего сына Бао Хая, улучив минутку, забежала к мужу и увидела, что он сидит мрачный.

— Чем ты озабочен? Прибавлением семейства?

— Ты угадала, — отвечал муж. — Отец только сейчас сказал мне, что видел во сне чернолицее рыжеволосое чудище. Уж не оборотень ли объявился у нас в доме!

— М-да, дело не шуточное! — встревожилась жена. — Посоветуй-ка отцу выбросить мальчишку на пустырь, пока не поздно, а?

Бао Хай обрадовался и, не мешкая, побежал к отцу.

— Ладно, поступай как знаешь, — согласился отец. — А матери скажешь, что младенец упал на пол и разбился.

Бао Хаю только это и нужно было. Он объявил всем, что новорожденный умер, а сам положил его в корзину и понес на гору Парчовой Ширмы. Выбрал яму поглубже, заросшую травой, но только собрался бросить в нее ребенка, как из зарослей, злобно сверкая глазами, высунул голову тигр. Бао Хай с испугу выронил корзину и пустился наутек. Дома отцу ничего не сказал, едва добрел до своей комнаты и в изнеможения опустился на кан.

— Ну и напугался я! Ох, как напугался! — бормотал он.

— Неужели нечистую силу встретил? Или мальчишка и впрямь оборотень? — сердито спросила жена.

— Плохо дело! — воскликнул Бао Хай и, отдышавшись, рассказал, что произошло. — Теперь поняла, почему я испугался?

— Вот и хорошо! Тигр наверняка сожрал мальчишку! — обрадовалась жена.

Кто мог знать, что этот разговор услышит жена Бао Шаня, которая как раз проходила в это время мимо окна. Вознегодовав на такую жестокость, она прибежала к себе в комнату и разрыдалась. Тут пришел муж. Узнав, что случилось, он только и мог воскликнуть:

— Вот, оказывается, какие творятся дела! До горы Парчовой Ширмы рукой подать, схожу-ка я туда, а там подумаем, как быть.

Добрая женщина вся извелась от тревоги: а вдруг муж не найдет младенца?

Бао Шань тем временем добрался до горы и увидел валявшуюся на земле пустую корзину. Огляделся по сторонам и неподалеку вдруг заметил в траве нагого смугленького младенца. Подобрал его и радостный поспешил домой. Жена взяла младенца и прижала к груди. А он, ощутив тепло ласковых рук, завертел головой, вытянул губки и зачмокал. Женщина дала ему грудь.

— Брата я спас, — сказал муж. — Но теперь пойдут всякие слухи, ведь в доме у нас будет двое детей.

— Отдадим на время кому-нибудь нашего сына, — ответила жена.

На том и порешили. У жены односельчанина Чжан Дэ-лу, недавно схоронившей ребенка, еще не пропало молоко, и супруги с охотой взяли к себе младенца.

Незаметно минуло шесть лет. Мальчику шел уже седьмой год, а он все еще не знал своих настоящих родителей. Он никогда не улыбался, не плакал, за все годы не произнес ни слова. За смуглый цвет лица его нарекли детским именем Черный.^[12] Никто в доме не любил малыша, кроме Бао Шаня и его жены.