ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ - Юй-Кунь Ши

— Ох, и не говори, брат! У тебя один Чжань Чжао, а у меня таких двое — Лю и Дин. Вздумалось этому Лю поглядеть на какие-то «три драгоценности», и меня послали за ними в пещеру Цепи…

Если вам интересно узнать, кто разговаривал в роще, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

Итак, в роще вели разговор Яо Син-лю и Фэй Син-ци, но ни один не подозревал, что их подслушивают. Только Яо Син-лю отошел, как Дин Младший догнал Фэй Син-ци и повалил на землю.

— Признаешь меня, Фэй Син-ци?

— Никак, это вы, господин. Зачем я вам понадобился?

— Говори, где находится подземелье Дорога к небу?

— Совсем близко отсюда. Пройдете немного на запад повернете к югу и увидите большое дерево. Рядом с деревом в склоне горы — потайная дверь. Это и есть подземелье!

— Одолжи мне на время твою одежду и верительную бирку!

Фэй Син-ци повиновался, а Дин Младший связал его и оставил лежать на земле. Сам же переоделся и с биркой за пазухой побежал к подземелью. В склоне горы и в самом деле была потайная дверь, тщательно скрытая от чужих глаз. Рядом стояла хижина.

— Брат Ли Сань! — крикнул Дин Младший.

На пороге появился Ли Сань. Оглядел посетителя и спросил.

— Ты кто и зачем пожаловал?

— Я — Фэй Син-ци, служу господину Бай Юй-тану недавно, — ответил Дин Младший и вытащил верительную бирку. — Яо Син-лю доложил пятому господину, что Чжань Чжао перебил всю посуду, господин не поверил и велел привести Чжань Чжао.

— Забери ты его от меня поскорее, брат! — воскликнул Ли Сань.

— А ты отопри! Иначе как я его заберу!

— Видишь медное кольцо? Дерни его.

Дин Младший потянул кольцо, и дверь отворилась.

— Господин Чжань, пожалуйте к господину Бай Юй-тану!

— Опять я ему понадобился! — проворчал Чжань Чжао, появляясь в дверях.

— Брат Чжань, неужели вы меня не узнали? — тихонько спросил Дин Младший, когда они отошли в сторону. Голос показался Храбрецу знакомым.

— Да это, никак, вы, брат Дин?! Каким ветром вас сюда занесло?

Дин Младший рассказал о приходе братьев. Вдвоем они осторожно направились к залу Пяти справедливых и тут услышали, как Бай Юй-тан наказывает слуге принести из подземелья «три драгоценности». Чжань Чжао последовал за слугой, притаился в чаще за деревом и стал ждать, когда слуга понесет сокровища. Вскоре слуга появился с узлом в одной руке и фонарем в другой. Услышав за спиной шорох, он струсил, остановился и посветил фонарем, — оказалось, что к халату пристала колючка.

Слуга поставил фонарь на землю и стал ее отцеплять, ока возился, фонарь погас, а узел исчез. Кинулся искать, тут кто-то на него навалился:

— Признаешь меня, Бай Фу?

Чжань Чжао скрутил ему за спиной руки и дал пинка под зад. Бай Фу плюхнулся на землю. Тем временем кто-то «тащил узел. Храбрец растерянно огляделся и вдруг заметил неподалеку человека. Бросился за ним, но тут услышал всплеск — человек нырнул в пруд. Через некоторое время он вынырнул и рассмеялся.

— Оказывается, это ты, брат Сюй Цин, а я думаю, кто бы это мог быть? Давно пожаловал?

— Когда ты возился со слугой. Не ожидал, что ты оставишь узел без присмотра! А если бы он попал в чужие руки?

Они ушли с пруда, направились к залу Пяти справедливых и заглянули внутрь. Посреди стоял стол. Почетное место занимал Дин Старший, с западной стороны сидел Лю Цин, а на хозяйском месте — Бай Юй-тан с мечом у пояса.

— Говорил я вам, что посрамлю этого Чжаня! — хвастался Бай Юй-тан. — Пусть теперь министр Бао меня накажет, — я своего добился!

Бай Юй-тан расхохотался. Тут Сюй Цин не выдержал и, выхватив меч, бросился в зал.

Для Бай Юй-тана это было полной неожиданностью. Рука его потянулась к мечу, но меч исчез. Его вытащил Дин Старший, как только заметил Сюй Цина. Бай Юй-тан отскочил в сторону и загородился стулом. Глухой удар, и спинка стула упала на пол.

— Постой, Сюй Цин! Выслушай меня!

— Ну, говори! — Сюй Цин убрал оружие.

— Я знал, что вы явитесь выручать Чжань Чжао, но мы с ним так условились: похитит он «три драгоценности», пусть везет тогда меня в Кайфын. Сроку он попросил три дня. Но теперь, когда выручать его явилось столько народу, он не станет добывать «трех драгоценностей», да и в Кайфын не вернется!