ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ - Юй-Кунь Ши

Итак, герои снова встретились в кайфынском ямыне. Не было только Храбреца с Юга. Три дня тому назад он ушел в Сунцзян один, взяв рекомендательное письмо к правителю области. Правитель, совсем молодой человек, пригласил его в кабинет, где в это время находился еще управляющий. Немного погодя служанки ввели под руки какую-то женщину. Она поклонилась Храбрецу, а правитель объяснил:

— Это моя жена Цзинь Юй-сянь, которую вы когда-то спасли, а я — не кто иной, как Тянь Ци-юань. По какому делу вы, благодетель, направляетесь в Сянькундао?

Чжань Чжао рассказал, что есть высочайшее повеление изловить государственного преступника Бай Юй-тана, которое ему надлежит выполнить.

— Говорят, дорога туда опасна, — заметил Тянь Ци-юань. — Да и Бай Юй-тан не в меру хитер, — как бы вам не попасть в его ловушку.

— Мы с Бай Юй-таном не в дружбе, но оба свято чтим долг и справедливость. На это я и надеюсь. Хотел бы лишь об одном попросить: дать мне провожатого, хорошо знающего эти места.

В провожатые был назначен старший надзиратель Юй Бяо.

Передохнув, Чжань Чжао простился с правителем области и вместе с Юй Бяо сел в лодку. У гор Фэйфынлун лодка пристала к берегу.

— Жди здесь три дня, — сказал Храбрец провожатому. — Если от меня не будет вестей, возвращайся и доложи правителю области, что ты доставил меня на место. Если я и через десять дней не вернусь, пусть правитель напишет донесение в Кайфын.

Юй Бяо обещал все в точности исполнить, а Храбрец сошел на берег и быстро зашагал по дороге. Добравшись до Луцзячжуана, он постучал в ворота усадьбы.

— Эй, есть кто-нибудь в доме?

— А кто пожаловал? — откликнулись со двора.

— Чжань Чжао! Пришел поклониться вашему пятому господину Бай Юй-тану.

— Господин Чжань Чжао? Храбрец с Юга и Придворный Кот?

— Он самый!

— Наш господин давненько вас дожидается. Сейчас доложу.

Но так никто и не вышел к Чжань Чжао.

Тогда он снова постучался. Вдруг с западной стороны к нему вразвалку подошел человек. Ступал он неуверенно и покачивался — видимо, был пьян.

— Ты кто такой? — уставившись на Чжань Чжао, хрипло спросил он. — Чего шумишь в полночь? Не можешь дождаться, пока откроют ворота, попробуй войти другим путем!

«Все это проделки Бай Юй-тана», — подумал Чжань Чжао, разозлился, подпрыгнул, ухватился рукой за край стены, подтянулся и заглянул во двор. Вроде бы ничего подозрительного. Храбрец спрыгнул на землю и неслышными шагами побежал к дому. Дверь была заперта, нигде ни души.

Чжань Чжао пробрался к восточной стене и нащупал какую-то дверь с кольцом. Едва дотронулся, как дверь отворилась. Впереди был двор, на восточной его стороне — крытая терраса, освещенная фонарями, и множество строений.

«Что за чертовщина? — подумал Чжань Чжао. — Терраса как терраса, но зачем на ней дверь?»

Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Перед ним оказалась ярко освещенная комната, посреди стол, уставленный яствами. Какой-то человек в зеленом халате скрылся в соседней комнате.

Чжань Чжао откинул дверную занавеску, но это оказалась не комната, а коридор. В дальнем его конце стоял человек в форменном платье военного студента и в чиновничьих сапогах. Сходство с Бай Юй-таном было у него до того поразительно, что Чжань Чжао невольно попятился.

О том, что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Итак, Чжань Чжао попятился, наступил на доску возле порога, что-то щелкнуло, и дверь захлопнулась.

Чжань Чжао очутился в ловушке. Тут из маленькой дверцы появились двое работников, отобрали меч и связали Храбреца, осыпав его градом насмешек. Но Храбрец не проронил ни слова.

Его вывели во двор и потащили к скале, в которой был третий вход в подземелье. Туда и втолкнули Храбреца, захлопнув за ним дверь. Вдруг совсем рядом кто-то застонал.

— Кто здесь? — спросил Чжань Чжао.

— Это я, Го Чжан, уроженец Чжэньцзяна. Мы с дочкой шли в Гуачжоу, и, когда переправлялись через реку, злодей Ху Ле схватил мою девочку и увез, чтобы отдать в наложницы какому-то пятому господину. А меня связал и бросил в темницу.

Гнев Чжань Чжао взметнулся до созвездий Ковша и Тельца, когда он услыхал о таком злодеянии. Вдруг снаружи раздался крик: