V. - Пинчон Томас

— Вон идет Папаша, — сказал Клайд, хватая бескозырку. Антуан Зиппо пумой прыгнул в зал и приземлился у столика Сэма Маннаро.

Дэвид повернулся к Морису. — Лучше бы янки приберегли силы для Насера.

— Это полезно для тренировки, — ответил Морис.

— Абсолютно с вами согласен, — поддакнул Дэвид голосом пожилого джентльмена, — ну как, старик?

— Давай! — Оба коммандо бросились в растущую вокруг Сэма кучу-малу.

К выходу пошли только Клайд и Джонни. Остальным хотелось подраться. Прошло минут пять, прежде чем им удалось выбраться на улицу. Они слышали позади звон бьющихся стаканов и грохот опрокидываемых стульев. Папаши и след простыл.

Клайд опустил голову. — Кажется, пора в «Метро». — Они шли не торопясь, предстоящая ночная работа им не улыбалась. Папаша пил безбожно и немилосердно, требуя сочувствия от своих сторожей, которое те охотно выказывали, причем оно всегда выходило им боком.

Они шли по аллее. С голой стены на них смотрел нарисованный мелом Килрой, вот так:

в окружении двух наиболее насущных в кризисные периоды британских тем: ГДЕ БЕНЗИН? и ДОЛОЙ ПРИЗЫВ!

— Действительно, бензина нет, — сказал Джонни Контанго. — Нефтезаводы взрывают по всему Ближнему Востоку. — Кажется, Насер призвал по радио к экономическому джихаду.

В ту ночь Килрой, возможно, был в Валетте единственным объективным наблюдателем. По расхожей легенде, он родился накануне войны в США то ли на заборе, то ли на стене туалета. Впоследствии он появлялся везде, куда приходила американская армия — на французских фермах, североафриканских дотах, переборках тихоокеанских транспортных кораблей. Он почему-то приобрел репутацию шлемиля и растяпы. Свешивавшийся со стены дурацкий нос подвергался всевозможным издевательствам — кулаками, шрапнелью, мачете. Возможно, он наводил на мысли о сомнительной потенции или так обыгрывалась кастрация, хотя подобные идеи неизбежны в сортирно-ориентированной (да и во фрейдистской) психологии.

Но все это было обманом. К сороковому году Килрой достиг зрелого возраста и облысел. Его истинное происхождение забылось, и он сумел втереться в доверие к человечеству, храня шлемильское молчание о кучерявой юности. Помогла ему мастерская маскировка — метафора. Ведь на самом деле Килрой появился в виде элемента полосового фильтра, вот такого:

Неодушевленным. Но сегодня в Валетте он был Гроссмейстером Ордена.

— Близнецы Боббси, — сказал Клайд. Из-за угла трусцой выбежал Дауд (тот, что отговорил от самоубийства маленького Шныру) и коротышка-баталер Лерой Танг — оба с дубинками и нарукавными повязками БП. Дауд был раза в полтора выше Лероя, и происходящее напоминало сцену из водевиля. Клайд представил себе, как они будут водворять спокойствие: Лерой запрыгнет Дауду на закорки и сверху прольет умиротворение на плечи и головы буйных моряков, а Дауд тем временем будет оказывать успокаивающее влияние внизу.

— Слушай! — крикнул Дауд приближаясь. — Попробуем на бегу. — Лерой сбавил скорость и пристроился за приятелем. — Хоп-хоп-хоп! — сказал Дауд. Пошел! — Так и есть — не сбавляя темпа, Лерой запрыгнул, словно жокей, на плечи Дауду и уцепился за воротник.

— Нно-о, лошадка! — закричал Лерой, и они умчались в "Юнион Джек". Из переулка строем вышло небольшое подразделение морпехов. Светловолосый, деревенский на вид парень с простодушным лицом невнятно отсчитывал шаг. Проходя мимо Клайда и Джонни, он отбежал от колонны и спросил:

— Что за шум?

— Драка, — сказал Джонни, — в "Юнион Джеке".

— Вот как?! — Вернувшись, парень скомандовал налево, и его подчиненные послушно взяли курс на "Юнион Джек".

— Упустим самое интересное, — скулил Клайд.

— А как же Папаша?

Они вошли в «Метро». Папаша сидел за столиком с официанткой, похожей на Паолу, только толще и старше. Зрелище было жалким. Он разыгрывал свой фортель «Чикаго». Они подождали, пока он закончит. Официантка с обиженным видом встала и, переваливаясь с ноги на ногу, ушла. Папаша носовым платком отер со лба пот.

— Двадцать пять танцев, — сказал он, когда они подошли. — Я побил свой рекорд.

— В "Юнион Джеке" отличная драка, — предложил Клайд. — Не хочешь сходить, Папаша?

— Или в бордель, о котором рассказывал механик с «Хэнка» в Барселоне, сказал Джонни. — Можно поискать его.

Папаша покачал головой. — Вам, ребята, следует знать, что это единственное место, куда я хотел заглянуть.