Отец наших отцов - Вербер Бернар

– Вы ошибаетесь, – произнес голос за их спинами.

Это был Люсьен Элюан.

– Конрад был очень обеспокоен, и когда он узнал, что «лапа» у меня, то сказал: «Нельзя ее уничтожать! Обязательно найдется кто-то, кто придаст дело огласке, а сомнение укрепит позиции этой теории». Он заявил, что лучший способ уничтожить глупую гипотезу – это доказать, что пресловутые свидетельства являются подделкой. Ваше присутствие здесь подтверждает, что он прав. У дурных идей дурная жизнь.

Люсьен Элюан снова держал журналистов на мушке.

– Вперед! Не знаю, как вы выбрались, но начнем сначала. Садитесь на стул, руки за спину. И не двигаться.

Он связал им руки за спиной и крепко затянул узлы.

– На этот раз не сбежите.

– Люсьен, ради бога, без насилия в храме науки, – взмолился профессор Конрад.

– Кто говорит о насилии? Напротив, если вы докажете, что речь идет о подделке, я их освобожу, чтобы они поведали всему миру об этом мошенничестве.

– А если он докажет, что это настоящая лапа гибрида? – спросила Лукреция.

Тогда я вас убью. Профессор Конрад говорил, что ему не хватает материала для пары хороших австралопитеков. Соединим ваши скелеты с останками горилл и сделаем таких австралопитеков, лучше которых не будет ни в одном музее на земле. И кто догадается искать ваши тела в недрах Музея естественной истории?

Профессору Конраду было не по себе.

– Люсьен, прекратите говорить всякие ужасы! И дайте мне спокойно работать. Истина – самое лучшее оружие.

Он взял лапу, отделил скальпелем частицу кости и положил на стеклянную пластинку.

– Я начну с определения возраста по углероду-14.

Он вгляделся в экран компьютера, на котором появилось множество кривых линий. Озабоченно потер подбородок и объявил:

– Этой кости более 50 тысяч лет.

– 50 тысяч лет! Но профессор Аджемьян говорил, что возраст недостающего звена 3 миллиона 700 тысяч лет.

– Знаю, знаю. Но пока это максимальный возраст, который можно вычислить при помощи углерода-14. Я проделал эту операцию, чтобы убедиться в том, что он не взял кость недавно умершего животного. Теперь мы знаем, что перед нами действительно окаменелость. Мне остается подождать результатов анализа фрагментов земли, которые я обнаружил между альвеолами на поверхности кости.

– Вы сделали анализ прямо здесь? – заинтересованно спросил Исидор.

Ученый посмотрел на часы.

– Нет. Я отправил фрагменты в центр Жифсюр-Иветт, у них там есть установка для определения возраста почвы. Я им позвоню, результат должен быть готов.

Он набрал телефонный номер. Поговорил. Повесил трубку. Лицо его вдруг побледнело.

– Земле с поверхности кости действительно 3 миллиона 700 тысяч лет, – произнес он бесцветным голосом.

– Значит, Аджемьян был прав! – воскликнула Лукреция.

Люсьен Элюан проверил количество патронов в револьвере.

Профессор Конрад уже пришел в себя.

– Подождите, мне сказали, что частицам земли 3 миллиона 700 тысяч лет, но с древними костями можно легко попасть впросак. Помните историю с пилтдаунским черепом? Мошенник соединил ископаемые кости двух разных животных и изготовил подделку.

– А как это можно проверить?

– Обычным изучением при помощи микроскопа.

Он подошел к аппарату, напоминавшему башню, покрытую кнопками, проводами, экранами. Открыл дверцу в нижней части и аккуратно положил туда пятипалую лапу. Затем настроил аппарат, чтобы получить максимально четкое изображение. Он смотрел долго, потом обернулся и улыбнулся:

– Взгляните, Элюан. Инженер наклонился к окуляру.

– Я вижу только поверхность одной кости.

– Смотрите лучше.

– А, вверху что-то вроде блестящих следов.

– Да, действительно, блестящие следы. Это и есть крошечные частицы металла. Сплав. Сталь. 3 миллиона лет тому назад этого металла не существовало. Посмотрите – никаких следов коррозии, это нержавеющий металл. Теперь я уменьшаю изображение, чтобы рассмотреть участок, где обнаружил следы металла. Отчетливо видно, что поверхность отшлифована.

– Отшлифована? Вы хотите сказать, что эти фаланги были подвергнуты обработке! – воскликнул инженер.

– Именно. Этим костям и земле 3 миллиона 700 тысяч лет. Но форма этой лапе придана искусственно. Фаланги подточили так, чтобы они подходили друг к другу по размеру и напоминали человеческую руку. Это, несомненно, древняя лапа. Но это лапа бородавочника. К разделенному на четыре части копыту добавили пятый палец – видимо, от другой лапы.

Люсьен Элюан торжествовал.

– Значит, это бесспорная, настоящая подделка?

Ученый улыбнулся.

– Конечно. Даю вам гарантию, что это фальшивка. Это кости той эпохи, но принадлежат они двум разным лапам!

Люсьен Элюан расхохотался. Профессор Конрад тоже. Они поздравляли друг друга.

– Я так и знал. Профессор Аджемьян всегда был шутником. И это был его последний розыгрыш. Как пилтдаунский череп. Монтаж, сборная конструкция, чтобы околпачить простаков и безграмотных журналистов!

Люсьен Элюан развязал пленников.

– Вы свободны, – сказал он. – И мы советуем вам рассказать всему миру об этой истории. Читатели будут в восторге – какая интрига, какой провал!

Конрад и Элюан веселились вовсю.

В этот момент поросенок Адонис, напуганный криками, бросился к Лукреции. Она, как могла, успокоила его, почесывая спинку. Но в глубине души уже понимала, что теперь ничем не может помочь ни ему, ни его собратьям.

Люсьен Элюан догадался, где журналистка взяла поросенка, но был так счастлив, что решил, если хорошенькой рыжей девушке хочется взять поросенка, чтобы утешиться, что ж, пусть возьмет. Он сделает ей подарок от чистого сердца.

Лукреция гладила поросенка с удвоенной нежностью.

Оглушенные, как после матча, в котором рассчитывали на победу, два журналиста оседлали мотоцикл.

– Я хочу знать точно… – начал Исидор Катценберг.

– Куда мы идем? – закончила Лукреция, заводя мотор.

Туда.

А теперь сюда.

ОН знает дорогу. ОН начинает бежать. ОН хочет вернуться к родителям и сказать, что изменился, что они могут гордиться им. ОН научился ловить мелких млекопитающих. ОН может один жить в лесу. ОН больше не боится ночи. И дня.

ОН видит знаки облаков, ОН научился даже иногда их понимать.

ОН снова думает о брате. Простит ли ОТЕЦ ему когда-нибудь убийство брата?

ОН вспоминает разгневанный взгляд ОТЦА из глубины пещеры. И замедляет шаг. ОН думает, что не может просто вернуться к родителям. ОН поднимает голову, спрашивая совета у облаков. Те совершенно растрепаны. ОН не видит знака. ОН продолжает идти, глядя вверх.

И вдруг слышит голос. Отчаянный крик. ОН бежит и видит раненого, покинутого сородичами примата. Заднюю лапу животного прищемило корягой, и оно не может двигаться. ОН видит, что это самка. Собратья покинули ее, у них не хватило терпения, чтобы освободить несчастную, они очень спешили.

«Крысы!» – думает ОН. Их враждебное присутствие уже чувствуется в шуршании зарослей. Пожиратели падали всегда готовы приступить к делу.

ОН рычит, спрашивая юную представительницу вида приматов, что же с ней произошло. Она смотрит на него, замечает в чертах лица материнские наследственные признаки, с отвращением отшатывается и начинает визжать от ужаса. Словно попасть в западню, быть покинутой сородичами и находиться в окружении хищников не так страшно, как появление этого монстра.

ОН смиряет гордость и подходит еще ближе.

Она думает, что несчастья преследуют ее. Мало того, что она прищемила лапу, теперь ее атакует чудовище. Она вопит.

ОН двигается медленно, чтобы не испугать ее еще больше.

Страх пронизывает ее. Она лихорадочно дергается, пытаясь освободиться. Видя, что ничего не получается, начинает кусать себя за лапу, надеясь отгрызть ее.

ОН прикасается к ней.

Паникуя, она кусает себя еще сильнее.

ОН ломает корягу и высвобождает ее лапу. Она закрывает глаза и ждет нападения. Но ОН стоит неподвижно и смотрит.

Она хочет убежать. Но что-то ее останавливает, не коряга, а чувство. Чувство благодарности.

ОН берет в руки ветвистый сук и размахивает им, давая таким образом понять, что спектакль окончен и стервятникам сегодня не достанется мясо примата. Шакал фыркает. Для убедительности ОН ударяет его лапой по морде. Когда ОН оборачивается, то видит, что она уже убежала. ОН ищет ее взглядом и замечает, что она вскарабкалась на дерево. ОН взбирается на дерево вслед за ней. Она испуганно лезет все выше. ОН останавливается и визжит, чтобы убедить ее не подниматься выше. Она неправильно истолковывает его слова и продолжает забираться. Ветка ломается, , и она падает. С невероятной ловкостью ОН ловит ее на лету. Она закрывает глаза и сжимается.

ОН прикасается своей мордой к ее морде. На этот раз она, кажется, понимает, что ОН не желает ей зла.

ОН обнажает десны в неловкой улыбке. Монстру не так-то просто кого-нибудь обольстить.