Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон

– Спасибо тебе, – произнес Славко, обращаясь к Патрику. – Если бы не ты, я бы точно завалил все экзамены и не видать мне диплома как своих ушей.

– Сочтемся, братец, – ответил Патрик, он же Славко. – Как же одежда меняет человека – никто и предположить не мог, что это я, а не ты, сдаешь экзамены и пишешь тесты. Это была идея Ксении. И кстати, как ты только носишь этот прикид!

– А ты этот могильный костюм, бррр, – поежился Славко, он же Патрик, и снял очки. – У меня перед глазами все расплылось, однако пришлось нацепить, чтобы сойти за тебя!

Ксения с грацией поднялась из старинного кресла:

– Мы должны держаться вместе. Бабка дала нам последний шанс – мы будем работать в концерне. Мне точно известно, что она уничтожила старое завещание, однако нового пока не составила. Ей девяносто пять, в таком возрасте всякое может случиться...

Она посмотрела на братьев. Славко (изображавший Патрика) медленно кивнул, Патрик (в одежде Славко) издал короткий смешок.

– У нас есть только одна проблема, – заверила Ксения. – И ее зовут Алекса. Дурная девчонка обхаживает бабушку, а Полина, того и гляди, завещает ей все. Этого допустить нельзя.

– Нельзя, – согласились Славко-Патрик и Патрик-Славко.

– Поэтому нам надо подумать, что мы можем сделать, – добавила Ксения. – Но мне пора! Созвонимся!

Молодые люди покинули особняк Полины, «Порше», «Феррари» и «Мерседес» взвыли и умчали своих владельцев прочь.

Алекса, которая подслушала разговор Патрика, Славко и Ксении, вышла из библиотеки, которая примыкала к кабинету. Одна из полок с книгами скрывала за собой крошечную нишу, находясь в которой через слуховое оконце, замаскированное под картину, можно было внимать всему, о чем говорили в кабинете. Алекса обнаружила эту потайную комнатку еще в детстве.

Значит, ее братцы и сестрица обманули бабушку. Они хотят завладеть ее деньгами. Алекса решила пока что ничего не говорить Полине – она сама разберется с ними. И если они думают, что сумеют причинить бабушке и ей самой вред, то ошибаются. Алекса этого не допустит: она была очень смелой девушкой!

Патрик прикрыл глаза всего на секунду – его спутница крикнула:

– Патрик, следи за дорогой!

Он очнулся и посмотрел на девицу, которая сидела рядом с ним. Вечеринка была, как и все ей подобные, нудной, остроту придавала «травка», которой их потчевал хозяин. Патрик не считал себя наркоманом – он глотал кое-какие таблетки, иногда принимал кокаин, однако ему было хорошо известно: стоит только захотеть, и он сможет в любой момент остановиться.

Сегодня, пожалуй, он немного перебрал: сначала пиво, затем эти розовые таблетки, потом небольшая доза кокаина, а в завершение всего – мексиканская водка. Он не помнил имени девицы, которая сидела рядом с ним. Люси или Лили... Они обнимались в ванной, затем он пригласил ее к себе домой, чтобы продолжить интимное общение. Патрик привык к подобному образу жизни.

Они неслись по улицам Нью-Йорка, Патрик чувствовал, что засыпает. Более всего ему хотелось оказаться у себя дома, причем без этой Люси или Лили...

Он снова прикрыл глаза, мгновение спустя раздался крик: вопила его спутница, вцепившись ему в колено. Патрик слишком поздно увидел в лучах фар что-то темное и клубящееся. Машину тряхнуло, Патрик ударился лицом о руль. Черт побери, кошка или собака! Только этого ему не хватало!

«Феррари» тряхнуло, Патрик затормозил. Люси (или Лили) прошептала:

– Боже мой, ты его сбил... Ты сбил его...

– Ну и что? – равнодушно произнес Патрик. – Одной собакой меньше...

– Это была не собака! – истерично произнесла девица. – Это был человек!

– Не болтай ерунды, – перебил ее Патрик, покрываясь испариной. – Разумеется, это была собака. Или кошка. Или даже енот – этих тварей полно в городе, они рыщут по мусоркам...

– Это был человек, говорю же тебе! – заявила девица, и у Патрика возникло желание ударить ее, чтобы Люси (она же Лили) заткнулась.

Он распахнул дверцы и вышел наружу. Что-то темное и достаточно большое лежало в десятке метров позади них, прямо на асфальте. Шатаясь, Патрик подошел. Эта дура права, это не собака и не кошка.

Распластавшись, на дороге лежал человек – по всей видимости, бездомный. Патрик заметил лужу крови, которая растекалась по асфальту, вывороченную шею и руки, похожие на обвисшие крылья мельницы.

Ему стало страшно. Он совсем этого не хотел! Полиция задержит его, против него возбудят дело... Когда бабушка узнает об этом, она будет очень недовольна. Он и так еле-еле держался в концерне: все же нормально трудиться с дипломом, который заработал для него брат, было сложно. Бабка вышвырнет его и лишит наследства...

Патрик прикоснулся к человеку, произнес сиплым голосом:

– Эй, вставай! С тобой все в порядке?

Человек, лежавший на дороге, замычал. Патрик отпрянул. Что же ему делать? Вызвать «Скорую помощь»? Но тогда ему придется рассказать о том, что он вел машину, будучи пьяным и под воздействием наркотиков. Ему дадут тюремный срок.

– Ты убил его! – произнесла девица, которая незаметно подошла к Патрику.

Тот вздрогнул и прошипел:

– Заткнись, прошу тебя! Ничего страшного, он жив...

Человек снова застонал, Патрик попытался нащупать артерию на шее – и увидел лицо жертвы. Это была женщина! Пожилая негритянка. Этого только не хватало!

Он вытащил мобильный телефон, набрал телефон Службы спасения и скороговоркой проговорил:

– Я только что видел, как неизвестный водитель сбил пешехода и скрылся. Человеку требуется помощь. Выезжайте...

Патрик не стал слушать разглагольствования собеседника, который хотел знать, кто звонит, и завершил разговор. Они приедут и спасут эту бомжиху. Она сама виновата – наверняка брела по дороге, не обращая внимания на машины.

Слава богу, что нет свидетелей. Если не считать эту глупую девицу. Патрик оттащил ее на обочину, увидев дальний свет приближающегося автомобиля. Никто не должен знать, что произошло. Он не собирается впутываться в эту историю.

– Но ей нужна помощь! – сказала девица, упираясь. – Патрик, ее надо доставить в больницу! Мы не можем оставить ее лежать на дороге! Она же истечет кровью, наверняка у нее масса внутренних повреждений...

Патрик рассвирепел и закатил Люси (или все же Лили?) звонкую оплеуху.

– Заткнись, я же сказал тебе, что все будет в порядке! Сейчас приедут парамедики и откачают эту дуру. Если у нее повреждения, то мы не должны прикасаться к ней, это может ей только навредить. Поехали!

Его спутница упиралась. Патрик силой усадил ее в «Феррари» и рванул с места. Гнев понемногу улегся. Чувствуя, что его тошнит, Патрик притормозил и вылетел на обочину. Мимо них проехала ревущая сиренами карета «Скорой помощи».

– Ну вот, едут спасать твою подружку, – сказал Патрик, возвращаясь в салон. Но девицы там не было. Она сбежала, пока его выворачивало на обочине! Патрик изо всей силы ударил по сиденью. Затем сел за руль и заорал в темноту: – Черт, черт, черт!

Эта тупая особа сбежала, оставив его одного. Он даже не знал, как ее точно зовут, и уж наверняка не мог припомнить ее внешность. Одета во что-то блестящее, темные волосы – или все же блондинка...

– Ну и хорошо, что свалила, – сказал он сам себе. Он забудет о произошедшем, и никто и никогда не узнает, что он сбил негритянку.

Патрик вернулся к себе в холостяцкую квартиру и завалился спать. На следующее утро он позвонил Ксении и сказал, что не выйдет на работу.

– У тебя очередная простуда, Патрик? – спросила та насмешливо. – Тебе пора завязывать с алкоголем и наркотиками.

– Я сам знаю, что мне делать! – заорал Патрик и швырнул телефон в стену. Ему в самом деле было плохо – голова гудела, ноги не слушались, в довершение ко всему он обнаружил великолепный, отливающий фиолетовым перламутром синяк на скуле. В таком виде он не может показаться в офисе. Там масса шпионов, которые докладывают о каждом его шаге бабушке.

Патрик простоял двадцать минут под горячим душем, включив под конец ледяную воду. В голове прояснилось. Поджарил себе яичницу, сделал несколько тостов и налил кружку крепчайшего кофе. Наконец он смог размышлять более-менее логично.

Он просмотрел газеты и наткнулся на то, что его беспокоило. Огромный заголовок гласил: «Неизвестный сбил насмерть учительницу». Он пробежал глазами статью. Негритянка оказалась не бомжихой, как он почему-то подумал, а учительницей музыки, которая возвращалась домой, завершив последнее занятие. Она скончалась на операционном столе. У нее осталось трое детей и пожилая мать-инвалид.

Аппетит у Патрика исчез. Он ни в чем не виноват! Эта баба сама бросилась ему под колеса. Судя по всему, полиция никак не могла напасть на его след. Свидетелей не было, поэтому каждого, кто что-либо знает о произошедшем, просили связаться с полицией.

Телевизор показывал то же самое: фотографии умершей учительницы музыки в кругу семьи, потом фото на месте аварии. Патрик отхлебнул обжигающий кофе и подумал: «Через два дня об этом все забудут». Сенсация в Нью-Йорке долго не живет.