Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон

Потом Кэтрин даже влюбилась в него, однако о свадьбе не могло быть и речи. Кэтрин знала, что Полина видит ее супругой известного магната или политика, который сможет возглавить их концерн.

Девушка не захотела, чтобы Полина задействовала свои связи и устроила ее на работу в престижный журнал. Кэтрин даже взяла себе псевдоним – Кэтти де Витт, – чтобы фамилия Трбоевич, слишком редкая и известная в стране, не выдавала ее родства.

Она получила место в «Нью-Йорк таймс». Кэтрин мечтала о том, что будет публиковать сенсационные статьи, а ей поручили разбирать читательские письма. Для всех она была честолюбивой молодой женщиной.

– Мисс де Витт, вы подготовили отчет по содержанию писем? Нет? Так поторопитесь, он должен лежать у меня на столе через час!

– Мисс де Витт, вы хотите попробовать себя в журналистике и наверняка уверены в своем таланте. Так вот, уверяю вас, что звезды из вас не получится. Лучше приготовьте мне кофе!

– Мисс де Витт, можете быть свободны! Ваша идея, безусловно, весьма ценна, но нам она не подходит. У нас важное совещание!

Кэтрин поняла: журналистский мир – это мир мужчин. Некоторые колонки в газете, в основном специализирующиеся на светских сплетнях или моде, были отданы на откуп женщинам, но карьеру делали только мужчины. Вряд ли у нее будет шанс занять кресло главного редактора. А было бы неплохо – Кэтрин де Витт, главный редактор «Нью-Йорк таймс».

Как-то Кэтрин стала свидетельницей разноса, который шеф устроил работникам редакции. Причиной всему стал визит бывшего английского премьер-министра. Влиятельный политик отказывался давать интервью.

– Нам нужно заполучить интервью с ним хотя бы на полосу! – кричал главный редактор.

– Но, сэр, премьер-министр принципиально не дает интервью, – отвечали ему журналисты. – В отель, где он остановился, проникнуть нельзя, а едва кто-то из наших подберется к нему, как он в ответ на вопросы роняет одну из своих знаменитых язвительных фраз и поворачивается спиной.

– Нам нужно его мнение о войне во Вьетнаме, о внешней политике президента Джонсона, о смещении Хрущева! – отдавал команды шеф. – Клянусь – тому, кто принесет мне интервью с ним, я дам рубрику в газете.

Кэтрин, как всегда, разбирала читательские письма в своем закутке («Дорогой сэр, в прошлом номере вы писали об инопланетянах. Хочу вас заверить – они тоже навещали меня и даже похищали на своей летающей тарелке, теперь я жду ребенка от обитателя созвездия Гончих Псов...»; «Спешу сообщить вам, что я недавно видел на главной улице нашего городка покойного президента Кеннеди и покойную мисс Монро. Мистер президент отпустил бороду, а мисс Монро ради маскировки перекрасила волосы в рыжий цвет и пополнела на двадцать килограммов. Но я все равно понял, что это они! Теперь я точно знаю, что они на самом деле живы и снимают домик по адресу: Мейн-стрит, 127, Джембоу, штат Миссисипи. Они наверняка инсценировали собственные похороны, чтобы сбежать и жить вместе...»; «Недавно я окончательно убедилась, что мой сосед – русский шпион, который хранит в своем чемодане под кроватью атомную бомбу. Я самолично уверилась в этом, когда залезла в его отсутствие к нему в комнату и обнаружила в чемодане странное устройство, ловко замаскированное под электрическую бритву. Однако я уверена – на самом деле это портативная атомная боеголовка, которая может смести с лица земли пол-Америки. ЦРУ и ФБР не прореагировали на мои многочисленные письма, поэтому моя последняя надежда – это вы. Прошу срочно принять меры...»).

Ага, значит, шеф готов дать целую рубрику тому счастливцу, который положит ему на стол интервью с бывшим британским премьером. Кэтрин знала – этим вечером премьер-министр будет гостем в особняке ее матери.

Она приехала к Полине, где застала ту в обществе галантного старого политика.

– У вас в Америке на меня идет подлинная охота, – жаловался премьер. – Мне шагу нельзя ступить без того, чтобы рядом не оказался журналист, желающий узнать мое мнение по тому или другому вопросу.

– Моя дочь тоже журналист, – сказала Полина.

Премьер с опаской посмотрел на Кэтрин и проронил:

– Впрочем, если бы все журналисты были столь прелестны, как это дитя...

За обедом премьер-министр много рассуждал о политике, и к вечеру у Кэтрин была готова статья о визите почтенного сэра и его воззрениях. Кэтрин пришла в редакцию раньше всех и положила статью на стол главному редактору.

Исподтишка она наблюдала за реакцией шефа. Тот прошел в свой кабинет, увидел на столе папку, раскрыл ее. Через пять минут раздался его крик:

– Кто автор?

Он вызвал всех ведущих журналистов, требуя ответа на этот вопрос. Наконец Кэтрин открыла дверь в его кабинет – ее никто не заметил.

– Так кто же автор этой сенсационной статьи? – вещал шеф. – Я сдержу свое обещание – тот, кто написал это, получит свою еженедельную колонку.

– Я! – произнесла Кэтрин.

Головы повернулись в ее сторону.

Она была единственной женщиной среди двух десятков мужчин. Шеф замер, открыл рот, потом медленно закрыл его и наконец изрек:

– Мисс де Витт? Это не шутка? Но каким образом вам удалось получить доступ к премьер-министру? Я не верю вам!

– Я с ним обедала, – произнесла Кэтрин. – Он чрезвычайно милый человек.

Главный редактор постучал пальцами по папке и сказал:

– Мисс де Витт, я сдержу свое слово. Статья будет опубликована в следующем номере. А вы получите свою колонку. Но скажите мне – как вам удалось пообедать с премьером? Вы что, проникли в ресторан и подслушали его разговор?

– Он обедал у моей матушки, – ответила Кэтрин.

Она добилась своего и получила возможность раз в неделю вести колонку обозрения. Читателям нравился ее стиль и манера подачи материала.

Полина гордилась дочерью. Похоже, тетя Лиззи была права, когда сказала, что не надо мешать стремлениям Кэтрин.

За последующие два года произошло много событий: Америка окончательно увязла в войне во Вьетнаме, развернулось активное антивоенное движение, хиппи призывали всех «Make love, not war», а акции концерна «Человек-невидимка» появились на бирже.

В 1967 году неожиданно от инфаркта скончался Шарль Азарян. Все, чем он обладал, изобретатель оставил Полине – машину времени, так и не собранную до конца, а также ценные бумаги.

Месяц спустя отошла в мир иной и тетя Лиззи. Старушка слабела с каждым днем, она перестала узнавать людей вокруг себя. Однажды тетя Лиззи слегла и больше не поднималась.

Она умерла во сне. Полина, которая дежурила около ее постели, даже не заметила этого мига. Тихая грусть сковала ее сердце, когда она поняла, что тети Лиззи больше нет с ней. Она была последним человеком, который помнил дурашливую и строптивую Полин Новицких.

Кэтрин постепенно завоевывала славу. Интервью с герцогом и герцогиней Виндзорскими, статья о великой затворнице Грете Гарбо, беседа с Элвисом Пресли и Жаклин Кеннеди. Она знала всех и каждого. Полгода она провела во Франции, где наблюдала студенческие волнения в Париже, сумела взять интервью у президента де Голля и его противников.

– Мисс де Витт, – обратился к ней однажды главный редактор. – Нам требуется статья о сенаторе Фицджеральде. Вы сможете заняться этим?

– Конечно, через два дня она будет у вас на столе, – заверила шефа Кэтрин. Итак, ее новым объектом охоты становился сенатор-демократ от штата Массачусетс Алек Фицджеральд.

Что ей известно про него? Сорока или около того лет, все еще не женат, известный плейбой, волочащийся за каждой юбкой, что, однако, не мешает его карьере. В восемнадцать лет добровольно отправился на фронт, отличился во время Второй мировой, когда спас раненых товарищей, за что был удостоен почетного ордена Пурпурного Сердца. Происходит из католической семьи. Его отец, патриарх клана Фицджеральдов, крайне богат. Обрел деньги в годы Великой депрессии, когда занимался бутлегерством и контрабандой провозил из Канады в Америку алкоголь. Затем посвятил себя нефтяному бизнесу, спекуляциям на бирже и киноиндустрии. Фицджеральдов не любят – слишком амбициозны, слишком нахальны. Старик Фицджеральд намеренно толкает детей в политику (трое из его четырех сыновей добились определенных успехов, в том числе и Алек, ставший год назад самым молодым сенатором), его заветная мечта – увидеть своего отпрыска в Белом доме.

Сам Алек Фицджеральд уже давно один из самых известных холостяков в стране. Красив, богат, тщеславен. Отец делает все, чтобы протолкнуть кандидатуру своего старшего сына и сделать его кандидатом в президенты от демократов на следующих выборах в 1972 году. Пока что у Алека две ахиллесовы пяты – он никак не зарекомендовал себя как политик (что можно наверстать), и он холостой. До того, как отец пошлет его в гонку за президентское кресло, он должен обязательно обзавестись супругой и детьми.

Кэтрин раздобыла телефон Фицджеральда (Полина, как всегда, помогла дочери в таком пустяке), ей ответил секретарь господина сенатора.