Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон

Кэтрин стало не по себе. Патрик зашептал:

– Выходите за моего сына, мисс де Витт. У меня потрясающее чутье, которое никогда меня не подводит. Вы созданы друг для друга. Вы поможете ему занять место в Белом доме. Разве вам не хочется стать супругой президента Соединенных Штатов?

Старик расхохотался, и Кэтрин никак не могла взять в толк – говорит ли Патрик серьезно или тонко над ней издевается.

Потом была прогулка на лошадях, и Алек пытался поцеловать ее. Кэтрин отвергла его притязания. Или сенатор, привыкший к быстрым победам, думает, что она уже сдалась?

И все же Кэтрин поймала себя на мысли, что Алек Фицджеральд ей нравился. Он влек к себе – настоящий самец и хозяин. И когда его губы скользнули по ее волосам, у Кэтрин замерло сердце.

Ее статья о клане Фицджеральдов стала подлинной сенсацией. И только некоторое время спустя Кэтрин поняла, что Патрик использовал ее для начала раскрутки сына, чтобы добиться его номинирования в кандидаты от демократов на президентских выборах.

Она думала, что никогда больше не встретится с сенатором Фицджеральдом, но ошиблась – Алек появился у нее на квартире несколько дней спустя. Затем он пригласил Кэтрин в ресторан, и на этот раз они беседовали не как журналист и его жертва, они больше походили на пару.

Спустя три недели Кэтрин оказалась в постели с Алеком. Слухи о необыкновенном сексуальном аппетите представителей клана Фицджеральдов подтвердились – холостой сенатор оказался неистощимым на выдумки и полным животной энергии.

Кэтрин знала, что после того, как Алек овладеет ею, он даст ей отставку. Он добился того, чего так страстно желал, – ее тела. И она уступила, хотя и знала, что совершает необдуманный поступок.

Так и произошло. Алек позвонил ей и сказал, что им надо поговорить. Его голос звучал на редкость сухо и напряженно. Кэтрин поняла: момент расставания наступил. Наверняка нашел новую любовницу или даже невесту. Но почему она чувствует себя такой опустошенной? Ведь Алек Фицджеральд был для нее тем же, чем и она для него, – приятным развлечением. Или она имела глупость влюбиться в него? Если так, то дело плохо!

Алек явился к ней домой: как обычно, он был неотразим, его лицо ничего не выражало.

– Кэтрин, – произнес он, – ты знаешь, что так больше продолжаться не может...

Она это знала. Ну что же, Алек наверняка занесет ее в свою тайную записную книжку под почетным номером 986 или что-то в этом роде. И она перейдет в разряд экс-подруг сенатора от штата Массачусетс. И чего это она так беспокоится? Значит, в самом деле ее угораздило влюбиться в Алека. Тем хуже для нее самой!

– У меня для тебя две новости, – произнес он, отводя глаза. Она знала: наверняка обе плохие – «извини, дорогая, но я женюсь, и нам придется расстаться».

Алек произнес:

– Отец мне сообщил, что он достиг предварительной договоренности с боссами демократической партии – они поддержат мою кандидатуру на предстоящих президентских выборах...

– Мои поздравления, господин будущий президент, – произнесла со злостью, которая удивила ее саму, Кэтрин. И в самом деле, чего она так разошлась? Она вдруг представила, что Алека больше не будет рядом, что он окажется в постели с другими женщинами, и ощутила бешенство. Она что, ревнует его?

Фицджеральд помолчал и добавил:

– И вторая новость. Кэтрин, я женюсь.

Так она и думала! И несмотря на то, что Кэтрин была готова к этой новости, она почувствовала, что колени у нее подгибаются. Будь сильной, девочка! Пусть он женится на какой-нибудь бледной бабочке-капустнице, тридцатилетней девственнице из благородной обнищавшей семьи потомков переселенцев-пуритан. Она нарожает ему десяток детишек, будет закрывать глаза на многочисленные измены и, когда въедет в Белый дом, обставит его с потрясающей безвкусицей. Так держать, господин сенатор от штата Массачусетс!

– Я женюсь, – повторил Алек и почему-то попытался обнять ее за талию. Наверняка предложит сейчас «последнюю ночь, полную страсти и неги». И она, дура, не сумеет сказать ему «нет». И все почему – потому что она любит его! Она любит Алека, а он ее – нет. Между ними все кончено, а она его любит!

Кэтрин отвернулась, пряча слезу. Не хватало еще, чтобы он утешал ее.

– Алек, тебе пора, – произнесла она. – Нам больше не о чем говорить. Желаю тебе счастливой семейной жизни. Обещаю, что на выборах буду голосовать за тебя.

Фицджеральд привлек Кэтрин к себе, она ощутила его сильные руки.

– Кэтрин, – прошептал он. – Я женюсь. И знаешь, кто станет моей супругой? Ты!

Она подумала, что ослышалась. Он издевается над ней. Или, что гораздо хуже, пытается ее утешить, бросает кость, как голодной скулящей собаке.

Алек поцеловал ее. И сказал:

– Кэтрин, я прошу тебя, стань моей женой!

Полина чувствовала, что у нее начинается головная боль. В последние несколько месяцев она все чаще и чаще ощущала ее – разрывающую, жгучую. Что же, ей пошел восьмой десяток.

Конечно, у нее сохранилась изящная фигура, однако кожа побелела и стала хрупкой. Морщины нельзя скрыть уже никакой косметикой, а к пластической хирургии Полина никогда не прибегала. Начались проблемы с пищеварением, и сердце иногда стучит так быстро, что у Полины щемит в груди.

Вот она, неизбежная старость. Однако таков закон мироздания – все стремится к разрушению; даже то, что вчера только появилось на свет, сегодня уже погибает. Сколько всего было в ее жизни.

Но почему было? Разве она собирается умирать? Ее единственная дочь Кэтрин вскоре выходит замуж за сенатора Алека Фицджеральда, который, как говорят знающие люди, имеет очень высокие шансы быть выдвинутым в кандидаты на президентских выборах 1972 года от демократов. А значит, Кэтрин сможет стать супругой президента США. А она – бабкой его сына или дочери!

Кроме того, кто будет заниматься делами концерна? Алек – весьма хороший выбор, но он явно не захочет идти в бизнес, его привлекает политика. Придется самой возглавлять концерн еще несколько лет, пока она не найдет преемника.

Полина присутствовала на одном из многочисленных приемов нью-йоркского бомонда. Она не любила подобные мероприятия, однако ради дочери согласилась и на это. Патрик Фицджеральд, старый проныра, который готов заключить договор с дьяволом, лишь бы его сын стал президентом, просил ее, чтобы Полина как можно чаще появлялась на публике.

– Чем чаще в газетах и по телевидению будет упоминаться ваша фамилия и обязательно следовать ссылка на то, что ваша дочь является невестой моего сына, тем лучше, – заявил Фицджеральд-старший.

Патрик не просто одобрил выбор сына, он приказал ему жениться на Кэтрин. Сказал, что она усадит его в президентское кресло. Еще бы, старик получил для сына красивую и умную жену, которая к тому же (совершеннейшая случайность!) является наследницей огромного концерна и почти миллиардного состояния.

Полина согласилась на новую для себя роль. В тот вечер все отмечали, какой обворожительной была Полина Трбоевич в золотистом платье от Ива Сен-Лорана. Полина вела беседу с кардиналом о политике эйкуменизма их святейшеств Иоанна XXIII и Павла VI, когда почувствовала, что ей трудно дышать.

Сердце рвалось из груди, но Полина знала – это не инфаркт. Это нечто совсем иное. Ее взгляд замер на группе новых гостей, которые вошли в гостиную. Вроде бы ничего особенного – несколько политиков, внук Рокфеллера, кинозвезда с пятым мужем...

Полина так побледнела, что кардинал участливо спросил:

– Миссис Трбоевич, вам плохо? Быть может, вызвать врача? Что с вами?

– Со мной все в порядке, – произнесла Полина. Она знала, что это было не так. Призрак прошлой жизни настиг ее. Он здесь, хотя такого не может быть! Он здесь!

Платон Крещинский, резко постаревший, превратившийся в старика с военной выправкой, абсолютно седыми волосами и пресыщенным взглядом, был одним из новых гостей. Платон – сколько же ему сейчас лет? Почти семьдесят пять...

Платон был облачен в черный смокинг, на сморщенной шее, обвисшие брыжи которой подпирали твердые концы накрахмаленного ослепительно белого воротника, сидел бордовый галстук-бабочка. Платон походил на удалившегося на покой нефтяного или газетного магната, владельца миллионного состояния или сенатора от республиканцев. На когтистом пальце хищно поблескивало кольцо из белого золота.

– Вы знаете этого человека, ваше высокопреосвященство? – спросила Полина у кардинала. Губы плохо ее слушались, однако неожиданное появление Платона имело и положительный результат: головную боль как рукой сняло.

Пурпуроносец, надев очки, сказал:

– Ах, ну как же, миссис Трбоевич, это представитель «империи зла». Господин, вернее, товарищ Платон с труднопроизносимой фамилией. Постоянный представитель Советов при ООН. Надменный тип. Вроде бы раньше был генеральным прокурором в России, верным сталинцем, организовывал показные процессы, на которых безвинных приговаривали к смерти и лагерям. Но сами понимаете, после того, как в Москве задули ветры перемен и к власти пришли новые политики, таких динозавров, как этот товарищ Платон, отправили на покой. Кого – на пенсию, иных послами в благополучные страны загнивающего Запада, а этот краснобай стал представителем СССР при ООН. Его прозвали «Mister Never» – практически на любое предложение западных держав он отвечает отказом. Но чего не отнять у этого русского – он держится, как прирожденный аристократ.