Третье царство - Гудкайнд Терри

В комнате стояла мертвая тишина, которую нарушало только тихое, шипящее потрескивание огонька свечи. Сэмми не шевелилась, широко раскрыв глаза и ожидая продолжение. Даже Эстер перестала работать, ее рука с припаркой замерла над Кэлен.

— Тогда Зедд вскинул руки к небу, выпустив вспышку света, — произнес Генрик. — Вначале, когда только поднималась высоко в воздух, это была лишь искра, но потом она взорвалась ярким, сверкающим огнем, который осветил всю местность вокруг. — Глаза Генрика наполнились слезами. — И в этом свете мы наконец-то рассмотрели тысячи и тысячи людей, идущих на нас. Я видел не только мужчин, но и женщин — многие с обнаженным торсом и голыми ногами. И ни у кого не была меча, копья или щита, но большинство мужчин сжимали ножи, как и женщины. У нас же были всадники и хорошее оружие, хотя я бы почувствовал себя лучше, не уступай мы настолько численностью. Вспышка света начала тускнеть, и становилось труднее различать наступавших людей. Когда они приблизились, Зедд попытался послать другую вспышку, но ничего не получилось. Он выглядел обескураженным. Никки спросила, в чем дело, и Зедд, запинаясь, ответил, что не знает. Тогда Никки попробовала сама, но и у нее ничего не вышло.

Генрик снова сглотнул и на мгновение опустил взгляд. Ричард положил руку на плечо мальчику, но ничего не сказал, давая тому время подобрать слова.

Генрик прочистил горло.

— Когда эти люди подошли достаточно близко, командующий конницей привстал в стременах и закричал, чтобы они остановились, иначе умрут. Ни к чему хорошему это не привело: приближающиеся люди молчали, но после слов генерала начали шуметь, будто жаждали схватки, и издавали не боевой клич, а какой-то пронзительный дикий вопль. Он звучал так, словно злые духи вырвались из мира мертвых. Их крики слились в один жуткий рев, от которого у меня волосы встали дыбом. Увидев поднятые ножи, генерал Мейфферт понял, что люди не остановятся, тогда он приказал коннице убивать нападавших прежде, чем те подберутся слишком близко. Около половины всадников помчались вперед, а остальные выстроились в защитное кольцо вокруг повозки. Конница врезалась в стену противника, вырезая их, как косят пшеницу во время жатвы. Несмотря на темноту, лунного света хватало, чтобы я разглядел огромное количество убитых и успокоился, думая, что такие сильные воины заставят нападавших испугаться и убежать, но потом увидел, что противник не боится всадников. Большинство людей даже не кричали, когда их рубили. И хотя конница вырезала сотни врагов, казалось, что на каждого убитого из-за деревьев появлялся десяток новых. И тут я увидел, как лишили коня первого воина — крупного мужчину, — он яростно боролся и вырубал нападавших десятками, пробиваясь сквозь авангард противника. Не обращая внимания на опасность, люди без страха роились вокруг него. И хотя он крошил на куски каждого приближавшегося, и еще многих затоптал его конь, воина захлестнуло их невероятное количество. На него налетело столько людей, что не хватало места всем нападавшим, желающим до него добраться. Они роились, перебираясь через спины живых и мертвых и пытаясь добраться до него первыми. Люди топтали и давили своих же. Никого, казалось, не заботили мертвые и умирающие, они интересовались лишь тем, как добраться до всадника. И хотя солдат и его могучий конь бились и сражались до последнего, враги все же смогли повалить коня. Другие солдаты помчались на помощь, прорубаясь сквозь противника, но множество рук молотили коня, закалывая ножами, пока тот не упал. — Генрик снова сглотнул и вытер слезы. — Потом они налетели на человека, как стая волков. И на него они накинулись не так, как на лошадь.

Сэмми нахмурилась, когда Генрик замолчал на время.

— Что они делали дальше?

Ричард знал ответ. С ним чуть не случилось то же самое.

— Насколько я смог рассмотреть, люди схватили его за руки, ноги, даже за волосы и впились зубами в тело. Они яростно рвали плоть, как стая волков — ягненка. 

Сэмми посмотрела на кровоточащую рану от укуса на руке Ричарда.

— Точно так же они вгрызались в плоть, когда напали на вас, Магистр Рал.

— Похоже на то, — отозвался Ричард, ожидая, пока Генрик соберется с мыслями и продолжит.

Ричард знал, что рассказ Генрика об этом необычном сражении соответствовал разговору двух напавших на него мужчин: приходя в себя, он услышал разговор о Шан-так, пожирающих людей. Ричард слишком хорошо помнил, как выглядели кости и остатки д'харианского обмундирования, валяющиеся у повозки. Неизвестно, сколько еще таких останков скрывала темнота, и Ричард боялся это даже представить.

Как бы глупо ни звучало, но мужчины считали, будто каким-то образом могут завладеть душой, пожирая плоть. И если бы не жители Стройзы, Ричарда непременно убили, желая завладеть душой.

— Я видел, как многие наши воины погибли, — сказал Генрик, его подбородок задрожал. — Слышал крики предсмертной агонии, когда их выбивали из седел и, еще живых и сопротивляющихся, рвали на куски.

— А что с Зеддом и Никки? — спросил Ричард. — Разве они не применили дар, чтобы остановить эту орду? Я видел, как Зедд использовал огонь волшебника на войска противника. Он действенен, даже когда врага много, как ты описал. Зедд с Никки должны были сделать хоть что-то.

Генрик утер нос рукавом.

— Зедд пытался, Магистр Рал. Эти люди приближались, многие из наших воинов вступили в бой, пытаясь одолеть их и отбросить подальше от вас и Матери-Исповедницы. Солдаты сражались яростно, но враги были будто демонами, сбежавшими из подземного мира. И их становилось все больше и больше. Все кричали и было трудно что-то услышать, но я смог разобрать, как разговаривали Зедд и Никки. Я не очень много знаю о подобных вещах и не слышал всего, но могу сказать, что они изо всех сил пытались дать отпор волне людей. Хотя казалось, что все их усилия тщетны. Не знаю, что случилось, но они очень старались и смогли бы остановить врага, если бы дар работал. Иногда, правда, им кое-что удавалось — по крайней мере, отчасти. Когда Зедд с Никки ничего не могли сделать по одиночке, они объединяли усилия и словно давили на невидимую стену. Группы нападающих отбрасывало назад, и они падали, сбивая других. Их сдувало, словно листья под порывом ветра. Тогда дар действительно работал, но только против небольших групп. И хотя Зедд с Никки тратили много сил, этого было недостаточно, чтобы справиться с такой ордой. Тогда Зедд посмотрел на Кару и сказал то, что заметил и я, — с их способностями что-то не так, и сил для битвы не хватало. Генерал вставил, что главное защитить вас, Магистр Рал, и Мать-Исповедницу. Он сказал Зедду, что если они все выстроятся в защитную линию вокруг повозки, нападавшие поймут, что там что-то ценное, а Никки спросила, что им тогда делать. Генерал предложил бросить повозку. Я думал, Кара свернет ему шею за такие слова. Она кричала, говорила, что, пока жива и в состоянии сражаться, ни за что не покинет вас. А генерал, перекрикивая ее, сказал, что, если бросить повозку, словно она ничего не значит, и сделать вид, что мы пытаемся сбежать, тогда враг погонится следом и не обратит на нее внимания. Будто в ней нет ничего ценного. Враги побегут за нами, чтобы убить — целью станем мы, а не повозка, и Никки сказала, что он прав, а Зедд добавил, что невыносимо это признавать, но он согласен. И лучше принять решение поскорее, или будет слишком поздно. Кара так сильно стиснула зубы, что не могла говорить. Ее лицо было таким же красным, как кожаное облачение. Наконец, зарычав, она перебралась в кузов, быстро развернула старый брезент, который лежал в углу, и вместе с Никки натянула над повозкой, закрывая вас, чтобы она казалась пустой.