Пламя над бездной - Виндж Вернор

Такова была публичная ипостась Проныры. Любой сколько-нибудь сведущий в вопросах безопасности догадывался, что камергер командует и шпионами Древорезчицы. Несомненно, у него полно информаторов на лесопилках и в порту. Но Грамотей понимал, что даже это – лишь прикрытие. Представить только: Проныра умудрился внедрить разведчиков во внутренний круг самого Шкуродера, разнюхал планы Шкуродера, его страхи и слабости, научился ими манипулировать! Проныра просто поражал Грамотея, с некоторой завистью отдающего должное его гению.

Тем не менее это знание не гарантирует победы. Не все планы Шкуродера спускаются сверху. Некоторые вражеские операции низкого уровня осуществляют без отчетов, но вполне успешно. А для убийства Йоханны Ольсндот достанет и одной стрелы.

И тут Грамотей Джакерамафан мог проявить себя. Он попросил переселить его в замковую куртину, на третий этаж. Разрешение оказалось нетрудно получить: новое обиталище было теснее прежнего, обивка на стенах грубее. Из единственной бойницы открывался довольно унылый вид на замковый двор. Однако ж новым задачам Грамотея сии апартаменты отвечали как нельзя лучше. Следующие несколько дней он совершал долгие прогулки по замку. Главные крепостные стены были прорезаны сетью туннелей, пятнадцати дюймов в длину и тридцати в высоту, так что Грамотей мог попасть почти в любое место куртины, не обнаружив себя для внешнего наблюдателя. Он рыскал по туннелям цепочкой, за пару мгновений перебегая от зубца стены к амбразуре и снова к зубцу, высовывая морду то там, то сям.

Разумеется, там дежурила стража, но у Джакерамафана был допуск во внутреннюю часть замка. Кроме того, он изучил распорядок дня. Стражники знали, что Джакерамафан тут шляется, но понятия не имели зачем. Работа была тяжелая, на холоде, но усилия оправдались. Больше всего в жизни Грамотей мечтал о подвигах и великих свершениях. Увы, идеи его были столь глубоки, что другим стаям – даже тем, кого Грамотей искренне уважал, – оказывались недоступны. С Йоханной та же проблема. Ну что ж, через несколько дней он предстанет перед Пронырой и тогда…

Шныряя по углам и выглядывая в бойницы, он всегда держал позади пару элементов, которые делали заметки. Десяти дней хватит, чтобы впечатлить самого Проныру.

Официальную резиденцию Проныры окружали комнаты помощников и посты охраны. Не лучшее место для тайных переговоров. И потом, Грамотей уже больно обжегся на попытке пролезть напролом. Можно дни напролет обивать пороги вышестоящих, и чем тщательнее следуешь всем бюрократическим правилам, чем покорнее себя ведешь, тем больше тебя презирают. Иногда, однако, Проныра оставался в одиночестве. На старой крепостной стене, выходящей в лес, есть башенка…

В конце одиннадцатого дня своей исследовательской миссии Грамотей угнездился всей стаей на этой башенке и стал ждать. Прошел час. Ветер утих. Из гавани наползал тяжелый туман, тянулся вверх по стене, подобный морской пене. Стало очень и очень тихо, как всегда бывает в сильный туман. Грамотей от скуки изучал старую башенку: и вправду заброшенная. Известняк крошился под когтями. Казалось, что некоторые кирпичи ничего не стоит просто выковырять из стены. Проклятье, а вдруг Проныра изменил привычке и сегодня не придет?

Но Грамотей прождал еще полчаса, и терпение его было вознаграждено. Он услышал, как скрежещет сталь по спиральной лесенке. Мыслей не было слышно: чересчур сильный туман. Прошла минута. Потайная дверца распахнулась, наружу высунулась морда. Даже в тумане стало ясно, что Проныра неприятно изумлен: по яростному шипению.

– Мир вам, господин! Это всего лишь я, верный Джакерамафан.

Морда высунулась немного дальше.

– А что здесь поделывает верный подданный, э?

– О, я пришел увидеть вас, – со смехом отвечал Грамотей, – в потайном вашем кабинете. Но входите же, господин. В таком тумане места хватит нам обоим.

Проныра элемент за элементом разместился на площадке башенки, просунувшись через потайную дверцу. Некоторым это далось нелегко: ножи и драгоценности цеплялись за дверь, ибо Проныру нельзя было назвать поджарым. Начальник секретной службы рассредоточился вдоль дальнего парапета, поза его недвусмысленно выражала подозрительность. От напыщенной, покровительственной манеры, которую он демонстрировал на прежних приемах, и следа не осталось. Грамотей про себя ухмыльнулся: вот так и надо привлекать чужое внимание!

– Ну? – ровным тоном осведомился Проныра.

– Господин, прошу вас прибегнуть к моим услугам. Полагаю, само мое присутствие здесь демонстрирует, какую пользу могу я сослужить Древорезчице в деле укрепления ее безопасности. Кто, как не талантливый профессионал, способен разведать, что эту башню вы используете в качестве потайной берлоги?

Проныра вроде бы немного расслабился. Проявилась сухая усмешка.

– А и вправду – кто? Я прихожу сюда как раз потому, что эту часть старой стены не видно из других мест замка. Здесь я позволяю себе… отдохнуть от бюрократической рутины и пообщаться с природой.

Джакерамафан кивнул:

– Я понимаю, господин, но кое в чем вы ошибаетесь. – Он указал мимо начальника секретной службы. – Вам не видно в таком тумане… На обращенной к гавани стороне замка есть место, откуда просматривается ваша башенка.

– И что? Кто бы мог… а, ты про те гляделки, что привез из Республики?

– Именно! – Грамотей полез в карман и торжественно извлек подзорную трубу. – Даже через двор я вас узнал.

Дальнозорки сделали Грамотея знаменитым. Древорезчицу и Щепетильника приборы просто очаровали. К сожалению, Грамотей был вынужден, как честная стая, признать, что он не изобрел их, а купил в Рангафире. И уже не важно, что это он первый распознал важность изобретения, не важно, что прибор помог ему вызволить Йоханну… Поняв, что он не вполне понимает принцип работы устройства, они приняли одну дальнозорку в дар и обратились к собственным стекольщикам. Ну и ладно. В этой части света никто не владеет дальнозорками искуснее Грамотея!

– Я следил не за вами в особенности, господин. То была лишь малая часть моего исследования. За десять последних дней я провел много часов, прогуливаясь по замку.

Губы Проныры дернулись.

– И то верно.

– Осмелюсь утверждать, что не многие меня замечали, и я осторожничал, чтобы никто не увидел, как я пользуюсь дальнозоркой. В любом случае, – он вытащил из другого кармана записную книжку, – я сделал исчерпывающие записи. Я знаю, кто, куда и когда ходит почти весь световой день. А вы себе представьте, как эффективна окажется моя техника летом! – Он положил записную книжку наземь и толкнул ее Проныре. Тот, помедлив, отделил элемента и подтянул ее к себе. Особого энтузиазма Проныра не проявил.