Пламя над бездной - Виндж Вернор

– Я слышал, у нас скоро бой.

«Не для тебя, но…»

– Да. Мы пойдем по высохшему водопаду, как раз на востоке отсюда.

– Уй, ой, – сказал синглет. – Уй. Ой, это плохо. Плохо видно, нет контроля, засады боюсь. – Вероятно, фрагмент сохранял некоторые воспоминания о прежней своей тактической работе. Но Йоханна не могла ему втолковать аргументы Проныры.

– Не беспокойся, мы все сделаем правильно.

– Ты уверена? Ты обещаешь?

Йоханна улыбнулась живым останкам некогда симпатичной в общении стаи:

– Да. Я обещаю.

– Ах-ах-ха… Ну хорошо. – Все трое уткнулись мордами в горшочки. Этим на самом-то деле повезло. Осколок стаи проявлял значительный интерес к происходящему вокруг. Не менее важен был и его почти детский энтузиазм. Странник говорил, что такие фрагменты в конце концов легко собираются в нормальную стаю, если за ними правильно ухаживать и дать завести щенка-двух.

Она перетащила тележку еще на несколько метров, к огороженному участку – символическому коралю для синглета. Там слабо воняло дерьмом. Некоторые синглеты и двойки потеряли способность ухаживать за собой; да и в любом случае отхожая яма всего в сотне метров.

– Эй, Черныш, Черныш! – Йоханна постучала пустым горшочком по краю тележки. Из кустов высунулась морда; иногда это создание даже и так не реагировало. Йоханна опустилась на колени, чтобы глаза ее были ненамного выше черношерстной морды. – Черныш?

Элемент выбрался из кустов и медленно направился к ней. Все, что осталось от одного из пушкарей Щепетильника. Йоханна с трудом его припоминала: красивая шестерка, вся из крупных, сильных элементов. Но сейчас даже «Черныш» мало походил на себя прежнего: ему на задние лапы упал ствол. Он таскал безногий огузок на маленькой тележке с тридцатисантиметровыми колесами… вроде наездника, только с передними конечностями. Она поставила перед ним горшочек с едой и повторила звуки, которым научил ее Странник. Черныш последние три дня отказывался от еды, но сегодня подъехал поближе, чтобы она его погладила. Через минуту он таки опустил морду в горшок.

Йоханна усмехнулась: приятная неожиданность. Странное местечко этот госпиталь. Год назад он бы девочку напугал; даже сейчас подход Когтей к раненым был ей неприятен. Продолжая гладить Черныша по склоненной голове, Йоханна оглядела просвет в лесной чаще: палатки, пациентов, фрагментов. Это и вправду госпиталь. Хирурги делали что могли, спасая жизни, хотя в отсутствие анестетиков медицина тут была жутким ремеслом. В известном смысле вполне средневековым, каким его описывал в применении к человечеству данник Йоханны. Но у Когтей имелись свои отличия. Место это скорее служило складом запчастей. Медики старались выходить стаи. Для них синглеты были просто обломками, которые можно использовать, наскоро приводя в рабочее состояние другие фрагменты, даже если те долго и не продержатся. Если синглет был ранен, то по шкале врачебных приоритетов его автоматически уносило в самый низ.

– Там мало что можно спасти, – объяснял ей один врач через Странника, – а если б и можно было, разве ты захотела бы принять в себя калеку-полудурка?

Он слишком устал, чтобы заметить абсурдность вопроса. С его морд капала кровь; он часами напролет работал, спасая раненых для уцелевших стай.

Кроме того, многие раненые синглеты менее чем за десятидневку прекращали есть и умирали. Даже проведя с Когтями год, Йоханна не вполне с этим свыклась. Каждый синглет напоминал ей Грамотея; она желала им лучшей участи, чем последнему его фрагменту. Она взяла на себя кормление и проводила с одиночными ранеными не меньше времени, чем с более крупными фрагментами. И это приносило результаты. Она могла приблизиться к пациенту, не раздражая его мыслешумом. Ее помощь давала заводчикам время изучить невредимых синглетов и более крупные осколки стай, чтобы затем попытаться составить здоровые.

И теперь, быть может, этот элемент не уморит себя голодом. Она сообщит о нем Страннику. Тот чудеса творил, подбирая комбинации, и казался Йоханне единственной стаей, способной отчасти разделить чувства девочки к раненым синглетам.

– Если они не отказываются от еды, это часто служит признаком силы разума; даже искалеченными они могут принести стае пользу, – говорил Странник. – Меня в путешествиях вдоль и поперек увечили; нельзя предугадать и соломки подстелить, когда именно ужмешься до тройки за тысячи миль от знакомых мест.

Йоханна поставила рядом с кормом миску воды. Помедлив, калека повернулся на своей тележке и сделал несколько маленьких глотков.

– Держись, Черныш, мы тебе найдем стаю, которой ты сможешь стать.

Читиратт был там, где ему было приказано быть, патрулируя свой участок точно по графику. И все же он немного нервничал. Он всегда по крайней мере одной головой следил за этой человечицей, за Двуногой. Никаких подозрений его поза вызвать не могла. Ему полагалось охранять участок, то есть – смотреть во все стороны. Он нервно перекладывал арбалет из челюстей в сумку и обратно. Еще несколько минут…

Читиратт снова обошел госпиталь. Это было несложное задание. Хотя здесь пожары пощадили лес, вся крупная живность тем не менее сбежала вниз по течению, от суховея. Тут, вблизи реки, земля поросла мягким кустарником, колючки попадались редко. Обходя госпиталь, он почти мог вообразить себя на юге, в зеленых владениях Древорезчицы. Вот несколькими сотнями ярдов восточнее велась тяжелая работенка – там готовили к подъему на перевал фургоны и амуницию.

Фрагменты понимали: что-то происходит. Там и сям головы их выныривали из палаток и поднимались с подстилок. Они следили, как грузят фургоны, вслушивались, ловя знакомые голоса. Самые тупые рвались выполнять воинский долг; он даже загнал трех почти здоровых синглетов назад в кораль. От таких обломков никакой пользы. Когда армия возьмется покорять Марграмский Перевал, госпиталь оставят здесь. Читиратт с радостью бы остался тоже. Он достаточно давно служил Начальнику и просек, от кого в действительности исходят приказы. Читиратт подозревал, что с Марграмского Перевала вернутся немногие.

Он повернул к Двуногой три пары глаз. Это последнее задание было самым опасным за всю его карьеру. Если все пройдет, как задумано, можно попросту потребовать, чтобы Начальник оставил его при госпитале. «Но будь осторожен, старина. Проныра бы не достиг нынешнего положения, если бы не зачищал следы». Читиратт видел, что сталось с тем выходцем из восточных земель, который совал носы в дела Начальника.

Какая же тормознутая эта человечиха! Она с этим синглетом уже пять минут булькает. По тому, сколько она проводит с ними времени, можно подумать, будто сексом занимается! Ну что ж, скоро узнает цену такой близости. Он начал было взводить арбалет, потом передумал. «Несчастный случай, несчастный случай. Помни, все должно выглядеть, словно несчастный случай».