Пламя над бездной - Виндж Вернор

– Но… – Синглет изумленно уставился на него.

– Я стану за вами наблюдать; я не отдам их тебе в полную власть. Ты просто будешь моим посредником.

Фрагмент сник, не скрывая больше боли в плечах:

– Как прикажете, Владыка.

Стальной оскалился всеми челюстями:

– Именно. И помни, я буду при всех мало-мальски важных событиях, особенно при переговорах по радио. – Он махнул синглету отойти от парапета. – А теперь ступай возиться с детьми; научись и ты себя контролировать.

Когда синглета след простыл, Стальной позвал к парапету Шрека. Следующие несколько часов прошли в обсуждении планов обороны. Стального приятно удивила ясность ума, возникшая после того, как он сбросил с плеч тяжесть проблемы со щенками. Советники, казалось, тоже это почуяли и так расслабились, что временами позволяли себе существенные дополнения к плану. Там, где бреши заделать было невозможно, решили устроить ловчие ямы. Пушки с севера подвезут до конца дня, а один из помощников Шрека разрабатывал альтернативную схему снабжения водой и провиантом. Отчеты дальноведчиков показывали, что активность в тылу противника постепенно нарастает; еще до Холма Звездолета древорезчики потеряют бо́льшую часть амуниции. Уже сейчас залпы поутихли, и редко какое ядро долетало до холма.

Солнце поднималось в южном небе. Стальной вернулся на парапет, обдумывая, что сказать звездникам.

Совсем как в первые дни, когда планы срабатывали на ура и успех был невероятен, однако достижим. Тем не менее… по краю сознания все время после разговора с синглетом скребли коготки страха. Стальной делал вид, что командует. Фрагмент Шкуродера делал вид, что подчиняется. Но даже будучи раскидан на много миль, Фрагмент казался более цельным, чем когда бы то ни было. Недавно он даже стал самодовольничать, почти… наглеть. Фрагмент Шкуродера отвечал за силы домена по всему югу от Холма Звездолета, а с сегодняшнего дня, когда Стальной сам ему это приказал, еще и за Амдиджефри: синглет ежедневно будет рядом с ними. И неважно, что приказ исходил от Стального. Не важно, что Фрагмент, такое впечатление, дунешь – и свалится. В полноте своего гения Великий мог бы и лесного волка убедить, что Шкуродер – царица его улья. «Почем мне знать, какие разговоры ведет он с другими стаями? А что, если шпионы мне скармливают подготовленную им ложь?»

Непосредственные заботы немного отступили, и коготки страха вонзились глубже. «Да, он мне нужен. Но места для промахов стало куда меньше». И вдруг, поразмыслив с минуту, он испустил радостный аккорд согласия с рискованной затеей. Если понадобится, Стальной покажет, чему научился, экспериментируя со вторым комплектом мантий; это знание он от Шкуродера-Тиратект тщательно скрывал. Если понадобится, Фрагмент узнает, что смерть может быть стремительна, как радиопередача.

Даже компенсируя скорость, Фам продолжал работать ультрадвигателем. Это экономило им часы полета, но корабль на такую рулетку рассчитан не был. «Внеполосный-II» прыгал по всей системе. Им требовался один по-настоящему удачный скачок. (А один по-настоящему НЕудачный мог их убить, приведя в недра планеты. Именно по этой причине пилоты от подобных игр обычно воздерживались.)

Бедолага Фам часы напролет копался в бортовой автоматике и играл в рулетку с ультрадвигателем, так что руки у него заметно дрожали. Каждый раз, стоило планете Когтей появиться на виду – зачастую не более чем далекой точкой синего света, – он секунду смотрел на нее. Равна видела, как его грызут сомнения: память твердила, что с низкоуровневой автоматикой он должен управляться отлично, однако были на «Внеполосном-II» и почти непрошибаемо примитивные процедуры. А может, память о пилотском мастерстве и о Чжэн Хэ – лишь дешевая подделка.

– Погибельный флот. Сколько еще? – спросил Фам.

Зеленожка смотрела в окно навигатора из каюты наездников. За последний час ее в пятый раз об этом спрашивали, но голос наездницы оставался спокойным и тихим. Возможно, повторение вопроса казалось ей вполне естественным.

– Дистанция сорок девять световых лет. Оценочное время подлета сорок восемь часов. Еще семь кораблей сошли с курса.

Равна вычла в уме: оставалось сто пятьдесят два корабля преследователей.

Вокодер Синепанциря загудел громче, перебивая подругу:

– За последние двести секунд они несколько увеличили скоростные показатели, но я это склонен отнести на счет локальных вариаций придонной структуры. Сир Фам, вы справляетесь отлично, однако я свой корабль знаю. Если вы позволите мне управлять им, мы выиграем еще немного времени. Пожалуйста…

– Заткнись. – Фам ответил резко, но, похоже, автоматически. Этот разговор повторялся, обычно обрываясь, почти всякий раз, как Фам запрашивал сведения о подлете флота Погибели.

В первые недели путешествия Равна считала богосколок носителем сверхчеловеческих качеств. А оказалось, что это именно осколки, фрагменты, загруженная в панике автоматика. Возможно, она работает как надо, а может, свихнулась и рвет Фама на части своими промахами.

Старый цикл сомнений и страхов внезапно разорвало вторжение мягкого голубого света. Планета Когтей! Наконец скачок получился удивительно точным, почти таким же, как пять часов назад: всего в двадцати тысячах километров висел узкий длинный полумесяц, край дневной стороны планеты. Остальная масса ее казалась темным пятном на звездном фоне, если не считать слабого полярного сияния у южного полюса. Джефри Ольсндот на другом конце мира, в царстве полярного дня. Радиопереговоров до входа в атмосферу не будет, а как переделать ультраволновик для ближней связи, Равна так и не придумала.

Она отвернулась от экрана. Фам все еще глядел вверх, в небо за ее спиной.

– Фам, а нам хватит сорока восьми часов? Не получится ли так, что мы просто разрушим контрмеру?

«А с нею уничтожим Джефри и народ Стального Владыки…»

– Возможно. Однако есть и другие варианты. Должны быть. – Последние слова он произнес совсем тихо. – За мной уже гонялись. Я и не в таких передрягах побывал.

Он не смотрел ей в глаза.

За последние два дня Джефри видел небо не более часа. Они с Амди сидели в относительной безопасности под огромным каменным куполом, что высился над кораблем беженцев, но отсюда нельзя было выглянуть наружу. «Если бы не Амди, я бы тут и минуты не высидел». В каком-то смысле пришлось даже хуже, чем в первые дни на Тайном Острове. Убийцы мамы, папы и Йоханны подступили на считаные километры. Они отбили у Стального Владыки несколько пушек, и обстрел не прекращался часами; от залпов дрожала земля, а однажды что-то даже врезалось в стены донжона.