Пламя над бездной - Виндж Вернор

Хотя кошмары о чудовищно смышленых богомолах перестали его мучить, Стальной бы не обрадовался, примись вокруг шнырять еще сто чужаков.

– Я и не знал, что их так легко разбудить… Но сейчас этого делать нельзя. Мы и для одного Джефри с трудом добываем пищу. – И то правда: создание оказалось крайне привередливо. – Едва ли мы сможем прокормить еще нескольких.

Снова ворчание и резкие крики Джефри. Потом:

– И еще кое-что, господин мой. Джефри полагает, что корабельный ультраволновик можно приспособить для вызова подмоги. Тогда прилетят другие, вроде его родителей.

Из тени высунулся Фрагмент Шкуродера. Парой голов он смотрел на богомола, остальными задумчиво разглядывал Стального. Стальной не отреагировал; хладнокровие он умел хранить лучше любой растянутой стаи.

– Об этом стоит поразмыслить. Вероятно, нам с Джефри и тобой надо обсудить это поподробнее. Мне бы не хотелось возиться на корабле, рискуя что-нибудь там испортить.

Слабая отговорка. Стальной заметил, как продолжавший наблюдать Фрагмент насмешливо дернул мордой.

Амдиранифани переводил синхронно, и Джефри ответил тут же.

– Ой, не надо беспокоиться. Он имеет в виду особый вызов. Джефри говорит, что обычный-то сигнал корабль… передает с момента посадки. Сам по себе.

И тут Стальной задумался, а приходилось ли ему хоть раз слышать смертельную угрозу, высказанную с такой же невинной непосредственностью.

Теперь Джефри с Амди выпускали наружу погулять. Прежде Амди нервничал, когда ему доводилось выходить. Он не привык носить одежду. Всю свою жизнь – четыре года – он провел в одной большой комнате. Он читал про мир снаружи и интересовался им, но и немного боялся его. Человеческий же мальчик, казалось, стремился туда. Каждый день он все глубже уходил в себя, хотя плакать стал меньше. Он тосковал по родителям и сестре, но иногда принимался плакать оттого, что его держат взаперти.

Поэтому Амди поговорил со Стальным Господином, и тогда их стали выпускать наружу почти ежедневно, хотя бы во внутренний дворик. Сперва Джефри просто сидел, не оглядываясь вокруг. Но Амди обнаружил, что ему самому нравится гулять, и каждый раз затягивал игру с другом еще ненамного.

Стаи учителей и стражников стояли по углам двора на желтеющем мху и наблюдали. Амди – и в конце концов Джефри – получал удовольствие, поддразнивая их. В комнате, куда гости попадали по балконам, это не было особенно заметно, а сейчас стало ясно, что взрослые побаиваются Джефри. Мальчик был раза в полтора выше обычного элемента, стоящего на всех лапах. Стоило ему приблизиться, как обычная стая сбивалась в кучу и пятилась. Они не привыкли смотреть на кого-то снизу вверх. Амди думал, что это очень глупо с их стороны. Джефри такой высокий и худой – того и гляди опрокинется. А когда бежит, то похоже, что все время пытается удержаться от падения, и получается у него это плохо. Поэтому в первые дни Амди очень нравилось играть в салки. Когда ему приходилось догонять, он старался оттеснить Джефри к белокурточникам, у которых был самый надутый вид. Если они с Джефри все делали правильно, в игре появлялся третий участник: Джефри убегал от Амди, а белокурточники бегали от них обоих.

Иногда ему становилось жалко белокурточников и стражников. Такие все из себя серьезные и взрослые. Неужели не понимают, как это здорово, что у тебя есть друг, с которым можно идти совсем рядом, которого можно потрогать?

Бо́льшую часть суток стояла ночь. На несколько часов около полудня становилось светлее, а сумерки на «рассвете» и «закате» затмевали звезды и полярное сияние, но еще не позволяли различать цвета. Амди всю жизнь прожил в помещении, но геометрические причины ситуации понимал и любил ловить момент перемены света. Джефри зимняя тьма совсем не нравилась, пока не выпал снег.

Амди дали первую в жизни смену курток. Стальной Господин велел сшить для человеческого мальчика специальную одежду, из плотной ткани, которая облегала все тело и согревала лучше любой шерсти.

На одной стороне замкового дворика снегу намело всего шесть дюймов, зато в других местах сугробы лежали выше голов Амди. В укрытые от ветра стенные ниши вставили факелы, и свет их пламени золотисто отражался на снегу. Амди читал про снег, но никогда раньше его не видел. Ему нравилось разбрасывать снег по куртке. Он мог глядеть и глядеть на снег, пытаясь различить отдельные снежинки и не растопить их дыханием. Шестиугольный мотив, едва различимый стайным зрением, зачаровывал его.

Но в салки было уже не так прикольно играть: человек с легкостью пробирался сквозь сугробы, где Амди барахтался. И еще много всего интересного умел. Например, лепить из снега шары и швырять их. Стражникам это очень не нравилось, особенно когда Джефри угодил снежками в пару элементов. Амди впервые увидел стражу в гневе.

Амди носился по открытой ветру стороне двора, уворачиваясь от снежков и досадуя. Какие классные штуковины эти человеческие руки! Как бы ему хотелось иметь пару – нет, четыре пары! Он сомкнул круг с трех сторон и побежал на человека. Джефри метнулся на слежавшийся наст, да поздно: Амди перехватил его и сверху, и снизу, опрокинув двуногого прямо в снег. Битва, конечно, вышла потешная: Амди брыкался и делал вид, что грызет Джефри ноги и руки. Амди победил, и человеку сполна воздалось за его снежки, когда щенкостая напихала ему снега за шиворот куртки.

Иногда они просто сидели и смотрели в небо, так долго, что спины и лапы начинали замерзать. Самый высокий сугроб отрезал свет факелов из замка, и за ним был хорошо виден небосклон.

Сперва Амди очаровало полярное сияние, да что там – некоторых его учителей тоже. Они говорили, что в этой области мира небесные сполохи наблюдать лучше всего. Иногда сияние так слабело, что даже отраженный снегом свет факелов мог его заглушить. Иногда полыхало от горизонта до горизонта: зеленые полотнища света с розовыми кромками колыхались, словно на легком ветру.

Он уже почти свободно общался с Джефри, но всегда – на языке людей. Человеку звуки межстайного давались плохо, даже имя Амди в его произношении едва можно было узнать. А вот Амди самношк понимал очень хорошо: так забавно, у них двоих теперь есть свой тайный язык.

Джефри полярное сияние не слишком впечатляло.

– У нас дома такое часто бывает. Это просто свет от…

Он произнес незнакомое слово и глянул на Амди. Прикольные существа эти люди: не умеют смотреть в нескольких направлениях, поэтому голова и глаза у человека все время дергаются.

– …ну, ты знаешь, от мест, где люди делают всякие штуки. Думаю, газ и отходы оттуда вылетают, потом солнце их подсвечивает и… – снова непонятное слово.