Чертово колесо - Гиголашвили Михаил

— Была. И здоровущая. Он ее двумя руками мацал, как мяч.

— И как?

— Ничего, идет. Смотреть только туда не надо. А так тылом развернуть, на ощупь идет, хули там хуль…

— Ну, ебаный кебан!

— Это уж да. У меня тоже был один такой знакомый, ебырь подруги сестры мой пизды… — невпопад пробурчал Малой.

— А как твой дед Теофил поживает? С байнами^[67] у него плохо было, — вспомнил Васятка.

— А, ништяк. Сейчас у него другой проблем — пенсии немцы не дают, — почесал Юраш квадратный череп.

— Чего так? Мало мучили-гоняли в Союзе?.. — спросил Васятка. — Или под командатурой не был?..

— Не, мучили нормалек. И в трудармии служил, и под надзором сидел. Но писаки херовы в Казахстане ему в трудовую книжку накарябали: «Принят в колхоз рабочим». А немцы понять не могут, кем он пахал, спрашивают, что он конкрет делал в колхозе. А дед говорит — все. Немцы не секут, ауги вылупили — как все?.. А вот так, что прикажут — то и делал: кран починить, энтов^[68] пасти, коров доить, на пашне пахать. Немцы его из отдела в отдел посылают, ренту^[69] платить не хочут, ты, говорят, аферист, в колхозе нет рабочих, а на фабриках нет колхозников! Дед Теофил орденами трясет и плачет, а им по хую, мы все знаем, кричат, нас не проведешь. А дед орет: у нас полколхоза друг на друга оформили, повар — на писаря, моторист — на пожарного. Не верят, не может быть, блеют. А дед мозолями тычет — может, может, в Союзе все может быть…

— Вот же ёб же! Куда тупым фрицам понять такой ебистос!..

Потом вспомнили веселую историю о том, как дед Теофил просил внука заделать в хлеву лох,^[70] чтоб корова не вышла, а Юраш плевать хотел, потому что знал, что лох маленький, а ку^[71] — большая. А кончилось тем, что корова-то не вылезла, зато внутрь влез волк и загрыз ее.

— И настырный дед! «Иди да иди, лох заделай!» Зима, холод, а он все гонит!

— А ты чего не заделал, в натуре? — спросил Васятка.

Да чем же ее заделаешь?.. У нас в селе ни единой досточки не осталось — все на растопку ухайдакали… А слыхали — нет, что на прошлой неделе на Славика Бормана дикий хунд^[72] напал, когда он ящик с сосисками в свой ларек затаскивал? Страшный хунд! В трех местах покусал, уже к горлу рвался, пока Славик его хаммером^[73] не заебошил. И откуда взялся? Тут даже каценов^[74] нет, по хатам спят, нигде не лазают, а тут вдруг — хунд, да еще ничейный, ебать-переебать мое ебало!

После Славика стали вспоминать других общих знакомых. У Тараски Шнупса опять неприятности — они с зятем поехали чьи-то именины на зее^[75] отмечать, барана зарезали, кровищу прямо на берегу пустили. А немцы, как увидели, так глаза вылупили и давай в полицию звонить.

— И правильно сделали! — отозвался сквозь зёв Васятка. — Там же киндеры^[76] бегают, а они барану копф^[77] пилят!

— Ну и что? — сказал молчавший до сих пор Малой. — У нас всегда так делали, где ж его резать? И ничего, все ништяк… Я сам в десять лет первому барану копф отпилил. Кого только не резали в селе!.. И кур, и гусей, и баранов, и даже собак для корейцев — они нам по червонцу за каждого хунда платили!

— Так то у вас в дикой Чуе, — приосанился Васятка (сам он был из Алма-Аты). — А здесь другое, понял-нет?

— Где они тут живых баранов берут? — спросил Нугзар.

— А воруют, где еще?.. Зять Шнупса на фургоне работает, знает, где баранта пасется. Едут, видят, цап-царап одного — и ауфвидерзеен!^[78] А так баран тугриков триста стоит, будь здоров, если на ферме покупать…

— Есть и фермы?

— Тута все есть.

Нугзар спросил, не знают ли они какого-нибудь места, где можно пожить месяца два-три в Амстердаме:

— Я денег жду, пока нету.

— У нас в Амстике дружок, голландец Норби, пьяница, живет один. Может и комнатенку недорого сдать. Покажем. Перетрем.

— А как тут вообще, опасно без визы жить?

Парни переглянулись:

— Да как сказать? Если не зацапают — то хоть сто лет живи.

— А если поймают?

— Мозг ебать будут. Могут выслать, могут в кнаст^[79] посадить, смотря кто ты есть и чего сотворил, — уклончиво ответил Васятка, а Малой возразил сквозь сопли:

— Да не гони пургу! Мой шуряка уже год без визы бегает — и ничего.

— Ну и что, ебать-переебать? Поймают — засунут, — пожал плечами Васятка. — Бегать-то он может, но доколе?.. Или заболеет, пойдет к арцту,^[80] тот увидит, что визы нет — и настучит в полицай. Или еще где засветится… Тут не знаешь, где рванет, как по минам идешь…