Последняя любовь президента - Курков Андрей Юрьевич

– Ну-ну, это же только сон, – прошептал я.

Но, тем не менее, обеспокоенность в моих мыслях сохранялась. И я подумал о том, что уже две недели ко мне не приходил врач.

– Эй! – крикнул я в сторону двери.

За дверью что-то глухо упало. С таким звуком обычно падают книги на пол.

В проеме появилось пятно – лицо помощника.

– Найди мне Колю Львовича. Нет, постой! Найди Колю Львовича, а он пусть найдет мне врача! Чтобы через полчаса врач был здесь!

Помощник кивнул. По крайней мере, я себе это легко представил. Рассмотреть его в темноте было невозможно, но звук прикрывшейся двери подтвердил его кивок, не увиденный мною. Он отправился исполнять приказ. А мне хотелось тихонько и неподвижно лежать на спине и слушать свое тело. Слушать его перед тем, как его послушает врач.

118

Киев. Май 1990 года.

Что-то странное происходит в стране. Особенно в магазинах. Нет ни масла, ни нормального мыла. Правда, мама откуда-то все это берет. Дома – порядок и в холодильнике не пусто. Кое-что и сам я приношу с работы. Я теперь в кафе ЦК комсомола на постоянной. Уговорили меня перевестись на заочный. Жора уговорил. «На хрена тебе эта учеба?! – говорил он. – Ты – парень толковый! Диплом и так получишь, зато будешь при теплом месте и в хорошей компании».

Я и согласился. Жалеть не жалею. Какая мне разница, что записано у меня в трудовой? Есть вещи поважнее. Тем более, что даже мать посматривает с уважением на мой вклад в семейный холодильник. И Димка радуется слегка подсохшим, но все равно вкусным бутербродам с икрой. Когда буфет «выездной», я таких бутербродов до двух десятков домой привожу. И не только их! А «выездных» буфетов все больше и больше, почти каждую неделю. То в Кончу-Заспу, то в ту же Пущу-Водицу, то в Обухов. Называется все «семинаром» или еще как-то, а заканчивается буфетом по полной программе, с коньяком и пьяными танцами.

– Помнишь, с тобой девчонка симпатичная как-то работала? – спросил меня пару дней назад Жора.

– В первый раз, что ли? Когда практику проходил?

– Ну да.

– Вика? Помню.

– А она как?

– Не знаю, давно не видел.

– Разыщи ее. Она же не киевская?

– Нет, из общаги.

– У нас тут мальчишник готовится, хорошо бы студенток позвать, – доверительно произнес он. – Ты поговори с ней, может, симпатичных подружек прихватит?

– Хорошо, поговорю, – пообещал я.

Жора похлопал по плечу и, напевая себе что-то под нос, ушел.

«Надоели им свои комсомолки», – подумал я, глядя ему вслед.

А потом, под конец рабочего дня, снимая с непроданных бутербродов колбасу СК и сыр, задумался: что-то стало меньше здесь и комсомольцев, и комсомолок. Припомнил лица, которых уже несколько недель не видел. Куда они все делись? Может быть, в отпуске? Ведь лето на носу!

119

Швейцария. Лейкербад. Сентябрь 2004 года.

С Димой и Валей мы встретились только на следующее утро. Они сами пришли в гостиницу, обеспокоенные нашим отсутствием. Но мы отсутствовали вполне оправданно. Светлана как прилегла отдохнуть сразу после нашего приезда в Лейкербад, так и проспала до самого утра. Я только радовался этому. Все-таки три часа в небе и еще почти три часа в такси – это не шутка для женщины на девятом месяце.

Мы как раз позавтракали. Кажется – последними, потому что в гостиничном ресторане оставался лишь один накрытый на двоих столик. Выпорхнувшая к нам девушка-блондинка обслужила нас кофе-чаем. Она с таким уважением, а может быть, даже и с завистью смотрела на большой живот Светланы, что когда через пять минут поставила на наш столик вазу с букетом маленьких красных роз, я подумал, что она просто влюбилась в наших не вылупившихся еще младенцев.

А когда мы вышли из ресторана в фойе гостиницы, то увидели у стойки рецепции Диму и Валю. И я впервые услышал, как Дима говорит по-немецки. Это меня поразило. В школе он добился, чтобы его не заставляли учить английский. Уже тогда было понятно, что он болен, так что никто особенно и не настаивал. А тут его беглый немецкий просто сразил меня наповал.

Женщина за стойкой показала ему взглядом на нас. И тут уже без объятий не обошлось. Я смотрел, как смешно, перегибаясь через свои большие животы, обнимались и целовались Валя со Светланой. Мы с Димой тоже обнялись. Я похлопал его по плечу. Но и я, и он были больше поглощены созерцанием встречи наших жен.