Красное колесо. Узел IV. Апрель Семнадцатого - Солженицын Александр Исаевич

(„Новая жизнь”)

Революция ведёт нас к торжеству права... Главная идея — народоправство, всякая революция делается во имя него, величественная мысль. Но так как народ не может осуществлять верховенства — то „Национальное собрание есть высшая воля народа” (Робеспьер)... Всё, что в других странах созревало постепенно... К счастью, у нас всё решается при наличии действенного социалистического движения.

(М. Вишняк, „Дело народа”)

Впав в погромное черносотенное усердие, сей бравый генерал Щербачёв посмел сказать в своём приказе о Раковском и его друзьях, что они — „германофилы и иностранцы провокаторы”. Может ли он теперь быть над Румынским фронтом?.. А ген. Скалой из штаба Северного фронта разослал телеграмму: „По агентурным сведениям англичан, русские евреи, проживающие в Дании, имели 9 марта секретное совещание в Копенгагене, на котором было решено вернуться в Россию и вести пропаганду в русских войсках против войны с Германией.” Подобного рода погромные провокаторские выходки генералов республиканской армии... Но и военный министр при всяком удобном и неудобном случае впадает в великое черносотенно-погромное усердие.

(„Известия СРСД”, 27 апр.)

Насколько прав министр Гучков в своём чрезвычайном испуге, что отечество на краю гибели? Тому „отечеству”, как его понимают господствующие классы, может быть, действительно видится конец. Что же касается до родины русского народа, то о гибели её рановато говорить. Но всё это — дело второстепенное.

(„Земля и воля”, петроградская)

ГОЛОС ИЗ ОКОПОВ. ... Товарищи солдаты тыловых учреждений, не кричите там в тылу, идите к нам в окопы, и мы вместе с вами сильнее закричим, а ваши места займут измученные и увечные наши товарищи. Господа буржуи, одевайте наши шинели и идите к нам в окопы, тогда мы вместе будем кричать: „Война до победного конца”. А кто будет продолжать кричать эти слова в тылу, то они — чёрные вороны, жаждущие крови...

... Каково же солдатам, которые изо дня в день, прислушиваясь к свисту пуль, в холоде, сырости, грязи, вдали от всего, что мило и дорого? Удивительно ли, что временами нервы не выдерживают и хочется бросить к черту всё и без оглядки бежать?

(„Известия СРСД”, передовая)

РЕВОЛЮЦИИ НУЖЕН ХЛЕБ! ПОМНИТЕ ЭТО. БРАТЬЯ КРЕСТЬЯНЕ!

РЕВОЛЮЦИЯ И ХЛЕБ. Хлебный паёк в Петрограде уменьшен до 3/4 фунта. И снова у хлебных лавок бесконечные хвосты и, бывает, уходят, не получив пайка: не всем хватает. Но не революция виновата в недостатке хлеба, не верьте шептунам. Это — свергнутое царское правительство, Штюрмеры и Протопоповы... Благодаря революции мы имеем хотя бы тот паёк, который получаем, а при Николае II теперь бы жители больших городов буквально умирали бы с голоду. С невероятным трудом удаётся революции исправлять всё испорченное царской шайкой. Быть может, придётся ещё некоторое время терпеть лишения...

(„Известия СРСД”)

Мы, пулемётчики 2-го пулемётного полка, собравшись в количестве 4-х тысяч, в вопросе о продовольственном кризисе надеемся только на наш Совет и что он успокоит алчные аппетиты промышленной буржуазии... Сознавая важность переживаемого момента, мы отказываемся от покупки хлеба из хлебных лавок города Петрограда.

... каждый солдат должен сам написать в деревню везти хлеб, и следить, чтоб соседи по службе тоже все написали.

(„Известия СРСД”)

Крестьяне Рязанского уезда приступили к посеву. Помещичьи земли в принудительном порядке берутся в аренду за пониженную плату.

Рогачевский уезд. Крестьяне пассивно противодействуют засеву крупных помещичьих хозяйств, не давая рабочих и запугивая ставших на работу. Они имеют цель получить таким образом землю, инвентарь и семена по малой арендной цене.

Бежецкий уезд. В селе Богоявленском крестьяне отобрали землю у хуторянина по назначенной ими оценке. В имении Волкова забрали весь скот, землю, рожь, овёс и муку.

Аграрное движение в Бессарабии... принимает угрожающие размеры. Крестьяне пасут скот на чужой земле, выкашивают траву на не принадлежащих им покосах, уничтожают уже сделанные подготовительные работы для посевов. Нередко соседние деревни устремляются захватить одни и те же участки — происходят свалки, до рукопашных боёв. В большинстве случаев крестьянами руководят дезертиры.