Пламя над бездной - Виндж Вернор

– И положение ухудшается?

– К сожалению.

– Насколько еще оно осложнится?

Синепанцирь свел все щупальца в пучок:

– Миледи Равна, экстраполяции здесь ненадежны. Оно может ухудшиться несущественно или… Понимаете, «Внеполосный-II» не был полностью подготовлен к отлету. Требовалось провести заключительный этап диагностики. В некотором смысле именно вынужденное пренебрежение им беспокоит меня более всего. Мы не знаем, где прячутся баги и как могут себя повести, когда мы опустимся на Дно, где нормальную автоматику придется отключить. Надо внимательно следить за двигателями… и надеяться.

Старый кошмар путешественников, особенно ко Дну Запределья: ультрадвигатель отключается и световой год становится делом не минут, но лет. Даже сумей они запустить ионный прямоточный двигатель и лечь в гибернаторы, к моменту прибытия Джефри Ольсндот уже тысячу лет как будет лежать в могиле, а тайна корабля его родителей – в глубине средневековой помойки.

Фам Нювен махнул в сторону медленно сдвигающегося звездного поля.

– Но ведь это Запределье. За час мы улетаем дальше, чем флотилия Чжэн Хэ – за десять лет. – Он пожал плечами. – Можно ведь где-нибудь починить корабль?

– В нескольких местах.

Равна вздохнула. Ничего себе быстрый и скрытный полет. На Маршрутизаторе корабль так и не успели загрузить запчастями и снабдить программами для работы в придонном режиме. Все это теперь рассуждения о неслучившемся. Она глянула на Зеленожку.

– Есть идеи?

– О чем? – поинтересовалась Зеленожка.

Равна даже губу прикусила. Говаривали, что наездники – раса комедиантов. Так оно и оказалось, но ведь они обычно не нарочно…

Синепанцирь пошелестел подруге.

– А! Вы хотите знать, где мы можем получить помощь. Ну да, имеется несколько возможностей. Сьяндра Кей на расстоянии тридцати девяти световых столетий по направлению вращения, но по ту сторону бури. Мы…

– Слишком далеко, – сказали в один голос Синепанцирь и Равна.

– Да-да, но подумайте: миры Сьяндры Кей населены преимущественно людьми. Это и ваш дом тоже, миледи Равна. Мы с Синепанцирем хорошо знаем их. В конце концов, мы ведь именно там закупили криптогруз, с которым прибыли на Маршрутизатор. У нас там друзья, а у вас – семья. Даже Синепанцирь согласится, что там мы получим нужное, не привлекая лишнего внимания.

– Да, получим! – нетерпеливо перебил Синепанцирь. – Но туда еще добраться нужно!

– Хорошо, а какие еще есть варианты?

– Они не так хорошо изучены. Я составлю список. – Ветви наездницы застучали по консоли. – Крайняя точка, до которой можно определяться с выбором, близка к нынешней нашей траектории. Это односистемная цивилизация. В Сети известна как… переводится как Гармоничный Покой.

– Покойся с Миром, э? – сострил Фам.

Но в итоге они порешили лететь на малой скорости, непрерывно мониторя поврежденные шипы, а остановку на ремонт пока отложить.

Дни превратились в недели, а недели медленно сложились в месяцы. Четверо путников шли ко Дну. Двигатель продолжал сдавать, но медленно: примерно этого они и ожидали по расчетам диагностических систем «Внеполосного-II». Погибель расползалась по Вершине Запределья, атакуя сетевые архивы далеко за пределами непосредственной сферы влияния. Связь с Джефри улучшалась. В день поступало от одного до двух сообщений. Иногда, если антенный рой «Внеполосного-II» ориентировал себя в нужном направлении, мальчик и Равна могли общаться почти в реальном времени. На планете Когтей прогресс шел даже быстрее, чем надеялась девушка. Возможно, мальчик даже сумеет спастись сам.

Путешествие должно было оказаться утомительным. Взаперти на тесном корабле в компании всего трех спутников, с единственной ниточкой, связывающей с внешним миром, да и та тянется лишь к перепуганному ребенку. Однако скучать не приходилось. Равна обнаружила, что для каждого всегда найдется работа. Сама девушка закопалась в корабельную библиотеку, составляя планы помощи Стальному Владыке и Джефри. Библиотека «Внеполосного-II» и рядом не стояла с Архивом Маршрутизатора или даже университетскими библиотеками на Сьяндре Кей, но без поисковой автоматики разобраться в ней тоже было бы немыслимо. А по мере продвижения автоматика требовала все более аккуратного подхода.

Кроме того, в компании Фама жизнь просто не могла быть скучной. Он всегда занимался дюжиной дел и всем интересовался.

– Время в пути – это дар, – говаривал он. – Сейчас у нас есть время собраться с мыслями и приготовиться к тому, что ждет нас впереди, чем бы оно ни оказалось.

Он взялся за самношк. Учил он его, конечно, медленней, чем на Маршрутизаторе, но способности к языкам у чувака несомненно были, а Равна обеспечивала ему вдоволь практики.

Ежедневно Фам проводил по нескольку часов в мастерской «Внеполосного-II», зачастую в компании Синепанциря. Реализуемая графика была ему в новинку, но спустя несколько недель он уже освоил игрушечные прототипы и продвинулся дальше. Скафандры он оснащал оружием и запасными источниками энергии.

– Мы понятия не имеем, как там все повернется; силовая броня может нам пригодиться.

В конце каждого дня они собирались в командной рубке: сравнить записи об успехах, обсудить свежие сообщения от Стального Владыки и Джефри, проверить двигатель. Для Равны то было самое счастливое… и временами самое тяжкое время суток. Фам, повозившись с дисплейной автоматикой, преобразил рубку в подобие замка. Вместо обычного окна комм-консоли возник роскошный камин. Звук гудящего пламени был сымитирован почти безукоризненно – оттуда даже шло немного тепла. Зал Фам воссоздал по памяти; он утверждал, что так выглядел замок на Канберре. От замков Нюйоры века принцесс конструкция, впрочем, не слишком отличалась (с тем исключением, что нюйорские замки стояли преимущественно на тропических болотах и камины там были редкостью). Наездникам вид зала тоже доставлял какое-то извращенное удовольствие, Зеленожка говорила, что имитация напоминает ей торговую стоянку времен первых полетов с Синепанцирем. Как путники после целого дня на трудной дороге, четверо друзей отдыхали в уюте фантомного зала. А переделав все дела, Фам с наездниками травили байки, часто засиживаясь далеко за «полночь».

Равна, сидевшая рядом с Фамом, предпочитала отмалчиваться. Нет, она, конечно, смеялась, когда нужно, и подключалась к некоторым спорам. Как-то раз Синепанцирь принялся высмеивать веру Фама в шифрование с открытым ключом, и Равна привела несколько историй из своей практики, поясняя, на чем зиждется скептицизм наездника. Но, как уже было сказано, это время дня порой оказывалось для нее самым сложным. Конечно, рассказы увлекали. Синепанцирь с Зеленожкой облетели много миров, будучи прирожденными торговцами. Разводки, сделки, товары – суть их жизни. Фам слушал истории друзей, и вид у него бывал совершенно зачарованный… а потом он принимался рассказывать свои. О том, как был принцем на Канберре, а потом стал торговцем и изыскателем Медленной Зоны. И, вопреки очевидным ограничениям Медленной Зоны, повести о его приключениях затмевали даже похождения наездников. Равна улыбалась и всячески изображала энтузиазм.