Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

Ступил Егор на ковровую дорожку. Вот здесь справа кабинет начальницы, где она на него кричала. Дверь в кабинет открыта, а внутри никого. «Вышла куда-нибудь», – подумал Егор.

Заглянул в приоткрытую дверь напротив кабинета начальницы. Там ванна большая, наполненная молоком. Молоко желтоватое, жирное.

Удивился Егор ванне с молоком. Внутрь зашел, не сводя с ванны глаз. И вдруг заметил, что в одном месте на молоке словно пенка легкая. А под пенкой что-то плавает. Присмотрелся Егор, и дыхание у него сперло. Запах в комнатке кислый, молочный. Затошнило Егора, но не от запаха. Рассмотрел он под пенкой светлые волосы и верхушку человеческого уха. Руки в молоко опустил, приподнял из молока женщину. Развернул к себе лицом, чтоб посмотреть: жива ли. А перед ним бывшая начальница Ирины. Мертвая. Волосы слипшиеся, глаза открытые. Из носа, из ушей, изо рта молоко течет.

Отпустил тело Егор, и ушло оно на дно ванны. Поверхность успокоилась. Теперь ни волос, ни уха видно не было. Ванна большая, глубокая.

Из коридора хлопанье дверей донеслось. Топот бегущих ног.

– Здесь, здесь! – мужской голос возле двери крикнул.

Забежали в комнату двое в зеленых комбинезонах и пожилой мужчина в костюме. Он им рукой на ванну показывает. Они туда руки опустили, вытащили тело женщины, опустили на пол.

А Егор в углу комнаты стоял и смотрел. Не видели его мужчины сначала. А потом пожилой Егора заметил.

– Чего стоишь? – крикнул ему. – Неси бидоны!

Егор на ту сторону коридора побежал. Принес все четыре бидона. А пожилой стал оцинкованным ведром молоко из ванны вычерпывать и в бидоны сливать. Мужики в комбинезонах тело женщины из комнаты вынесли.

– Там второе ведро! – сказал сердито пожилой мужчина в костюме стоящему в дверном проходе Егору и показал в другой угол комнатки, туда, где стояли старые медицинские весы.

Егор нехотя подошел, взял второе ведро.

– Пятый! Где ты? – раздался из рации голос Сереги.

И мужчина в костюме поднял испуганный взгляд на Егора. Ведро застыло в его руках над бидоном. И молоко, лившееся в бидон, казалось, тоже зависло в воздухе.

– Сейчас буду, – ответил в рацию Егор.

Опустил ведро на пол. Бросил отстраненный взгляд на ванну, уже наполовину пустую. Посмотрел на оцепеневшего мужчину в костюме. И выбежал.

Остановился уже в парке. Оглянулся по сторонам. Почувствовал в теле нервную дрожь. Стоял на одном месте минут двадцать, пока дыхание не выровнялось и дрожь не пропала.

Мысли об увиденном в молочной кухне продолжали буравить сознание Егора. Он то и дело посматривал на парадное «сталинки», ожидая увидеть под ним милицейские машины с мигалками или две-три черных машины из СБУ. По номерам он бы определил!

Но у парадного все было тихо. Около трех к парадному подъехала «нива». Двое мужчин в зеленых комбинезонах вынесли и погрузили в «ниву» три бидона молока. В «ниве» сидело двое. Только один из них вышел, чтобы заднюю дверцу захлопнуть.

И машина уехала.

Удивленный Егор так и не смог до конца смены от своего удивления отделаться. Бывшую начальницу Ирины ему жалко не было. Было жалко молока. И того, что в ванной, увезенного куда-то на «ниве», и Ирининого, оставленного на столе в комнатке-кухне.

68

Киев. Улица Рейтарская. Квартира номер 10

Вечером в пятницу Веронике позвонила Дарья Ивановна.

– Никочка! Я не успела веночек с угла снять! Возьми его на выходные себе, умоляю! У меня тут такие новости!

– Какие?

– Эдичку забрали на профилактику. Эти, из фирмы по пластилизации. Сказали, что какой-то состав был некачественный. И у Аннушкиного мужа, и у Эдика. Так что теперь одна я в квартире осталась…

– может, на кофе зайдешь? – предложила Вероника, пожалев подругу.

– А твой где?

– Он сегодня всю ночь на работе будет, забегал недавно перекусить и снова уехал.

– Ну хорошо, я приду! – пообещала Дарья Ивановна. – Через часик! А ты пока сходи за веночком!

Вероника вышла на угол Стрелецкой и Ярославова Вала, сняла венок с гвоздика и вернулась с ним домой. Итальянские сапожки в коридоре на тряпке оставила, чтобы подсохли, а то ведь слякоть на улице. Потом она их кремом почистит. А может, на ночь их сметаной смазать, как Дарья Ивановна делает?

Прогулка за венком зарядила Веронику энергией. Венок тоже остался в коридоре, возле итальянских сапожек, только ближе к стенке. А Вероника вытащила из коробки новую итальянскую кофеварку, которую можно как чайник на огонь ставить, и через пять минут с шипением кофе наполняет чашки и пропитывает ароматом воздух вокруг. Она бы уже и поставила эту кофеварку на огонь, но ведь Дарья Ивановна не признает пунктуальности и никогда конкретно не говорит, когда придет. Может, через час, может, через полтора. В этом нет ничего плохого, ничего необычного. Она свободный человек, свободный от семьи и мужа, от каких-то конкретных обязательств.