Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

Семен набрал номер мобильника Геннадия Ильича.

– Кто это? – услышал из трубки знакомый, не очень приветливый голос.

– Геннадий Ильич! Это я, Семен. Вы не заняты?

– Говори!

– Жена согласилась.

– На что?

– Ну, помните, вы спрашивали насчет девочки? Чтобы удочерить…

– Помню, – мрачно ответил депутат. – Хорошо помню.

– Так как? – спросил Семен. – Жена уже согласна.

– Ты извини, я немного не в форме сейчас. Давай я водителя к тебе пошлю. Приедешь – и поговорим!

– Сейчас?

– А чего откладывать? Сиди дома! Он приедет, позвонит тебе снизу!

Семен вернулся на кухню.

Они с Вероникой выпили коньяка.

– Скоро весна, – мечтательно произнесла Вероника, облизывая губы.

Не спеша, и уже почти без слов они допили бутылку. Глаза Вероники наполнялись пьяной добротой.

Зазвонил мобильник. Водитель депутата сообщил, что ждет внизу, под домом. Семен объяснил Веронике, что поедет сейчас говорить по поводу той девочки.

– Я пойду спать, – Вероника поцеловала его в щеку. – Может, она мне приснится?! А может, я еще дождусь твоего возвращения?! – игриво добавила она.

На улице пахло теплой сыростью. Накрапывал дождик. Темно-синяя БМВ многозначительно отражала желтый свет ближнего уличного фонаря.

93

Киев. Улица Воровского. Квартира номер 17

Утро в этот день у Дарьи Ивановны получилось слишком раннее. Она и ночью-то почти не спала. Все казалось ей, что на кресле лицом к балконной двери по-прежнему сидит ее Эдик, и лунный свет, а луна этой ночью была полная и яркая, подкрашивает звонким серебром его седые виски. Проходила она несколько раз за ночь в ванную комнату через гостиную, между креслом и столом. И каждый раз только краем глаза на кресло косила.

Ясное дело, виной тому были назначенные на сегодняшнее утро похороны, которые как бы последнюю черту подводили в их с Эдиком отношениях, в тех отношениях, которые между ними уже после смерти Эдика сложились.

И в половину шестого утра, когда Дарья Ивановна поняла, что заснуть ей уже не удастся, а луна за окном исчезла, словно потухла, и удивительно тихо и темно стало, с ненавязчивым укором прозвучало в ее голове: «С любимыми не расставайтесь!» И прозвучало это его, Эдика, голосом.

«А я что?! – подумала, оправдываясь перед собой, Дарья Ивановна. – Я и не расставалась, пока можно было. Пока страшно было одной оставаться. А теперь не страшно. Он ведь здесь и сидел, в кресле, ожидая, пока я не научусь одна, без его помощи с жизнью справляться! А как научилась, так и ушел он. Во второй раз ушел, и уже навсегда!»

С половины шестого утра по всей квартире горел свет. Дверцы большого платяного шкафа были раскрыты настежь, на кровати десятки платьев, юбок и кофточек разложены. И не то чтобы Дарья Ивановна так богато жила, просто новые вещи покупала она регулярно, а старые никогда не донашивала до ветхости и хранила аккуратно.

Целый час у нее ушел, чтобы собрать себе траурного вида комплект из длинной, ниже колен, черной юбки и темносиней кофточки. Сапог черных у Дарья Ивановны не оказалось, но зато были темно-коричневые на толстом каблуке.

Окончательно определившись с одеждой на этот день, Дарья Ивановна душой успокоилась и присела на кухне с чашечкой крепкого кофе и стаканом кефира. О жизни задумалась. Вспомнила мужнину аптеку. Вздохнула с облегчением, радуясь, что аптека уже продана и ей больше дела до этой аптеки нет. О своих подругах Анне и Веронике подумала. Про визит с Вероникой к психиатру вспомнила. Самого психиатра, Петра Исаевича, припомнила с теплым чувством. Ей ведь послезавтра к нему на прием. Предвкушение будущего разговора с рыжим доктором вызвало на губах у Дарьи Ивановны улыбку.

Так, в мыслях и воспоминаниях, легких и неустойчивых, как табуретка на трех ножках, пролетело время, и за окном засерело, а потом и светать стало.

Около девяти позвонила Дарья Ивановна Анне и Веронике. В половину десятого сели они в заказанное такси и отправились на Байковое кладбище.

На въезде купили четыре букета цветов и несколько искусственных веночков. Там же Дарья Ивановна уточнила в администрации месторасположения двух смежных могилок.

– Гробокопатели уже там, ждут вас! – сказала ей приветливо полная дама с высокой прической. – Вы же на десять заказывали!

Таксист довез их почти до самых вырытых могил. Вышел из машины. С недоумением посмотрел по сторонам.