Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

Настроение у Семена опустилось ниже плинтуса. Володька это заметил, и выражение его лица смягчилось.

– Розыгрыш? – спросил он шепотом и сунул себе в рот кусочек козьего сыра. – Тебе еще что-то сказать?

Семен едва заметно кивнул.

Володька перегнулся через столик и прошептал своему другу почти в самое ухо:

– Два дня назад ты провел в ее квартире три часа! Ночью! Как ты думаешь, что ты там делал?

Семен не ответил. Только вздохнул тяжело и опустил взгляд на дно своей пустой чашки.

– Пятьдесят грамм коньяка, – заказал Володька у официанта. Потом показал пальцем на Семена и добавил: – Ему!

44

Город Борисполь. Зал игровых автоматов

Утром Дима и Валя отправились пешком по свежевыпавшему снежку к автовокзалу. Конечно, можно было бы за десять минут доехать до него на маршрутке, но сама погода приглашала пройтись. И Вале очень хотелось подышать свежим морозным воздухом. Шли они вдоль дороги, по которой в сторону Киева одна за другой мчались переполненные «газели». Шли и молчали. Каждый думал о своем. Валя – о том, что хорошо бы летом поехать в Крым или под Одессу, чтобы на пляже полежать и в море покупаться. Ведь с осени у нее прибавится забот. Мысли Димы были менее романтичны. Он пытался припомнить: сколько еще ампул осталось в гараже. Слова милиционера о том, что Бориса дважды видели в Киеве трезвым, только теперь стали вызывать у Димы беспокойство. Беспокойство о том, что он может не успеть продать остаток ампул тому же милиционеру. Конечно, если они еще будут ему нужны.

– Дима, – вдруг на ходу обернулась к нему Валя. – А что у тебя с работой?

– Я ж тебе говорил, – отвлекся от своих размышлений Дмитрий. – Шамиль болеет. Может, придется мне новую собаку брать.

– А может, лучше бросишь ты это дело? – Валя посмотрела в глаза мужу серьезно и сосредоточенно.

– И что?

– Будешь мне помогать.

Дима от неожиданности остановился. Валя тоже остановилась.

– В чем помогать? – спросил он.

– У нас дитя будет, – прошептала Валя и улыбнулась немного глупой самодовольной улыбкой.

– О! – вырвалось у Димы. – Когда?

– Месяцев через семь.

Дима понимающе кивнул.

– Пока я рожать буду, ты за меня у автоматов посидишь. А потом будем по очереди! – произнесла она просящим голосом. – Место уютное, возле денег. И платят хорошо…

– Доживем – посмотрим, – задумчиво сказал Дима и вдруг совершенно новым, решительным взглядом посмотрел вперед, в сторону автовокзала, которого еще не было видно.

Они продолжили свой путь. И снова шли молча, потому что каждый о своем думал. Ведь об общем думать невозможно. Можно только говорить.

В зале автоматов Валя приняла смену у напарницы Сони. Подождала, пока она соберется и уйдет. А потом выдала Диме двадцать гривен полтинниками.

Он прошелся вдоль ряда игровых автоматов. Остановился у одного, который, казалось, при приближении Димы замер. Перестал огоньками по разным кнопкам бегать.

Дима опустил монетку в щелку автомата. Нажал кнопку старта. И забегали по трем дорожкам нарисованные бананы и лимоны с апельсинами.

Минут через пять зазвенели сыплющиеся в «корыто» для выигрышей монеты. Дима обернулся и встретился взглядом с женой, выглядывающей из окошечка кассовой будки. Она смотрела на мужа глазами, полными любви и спокойствия.

Ее лицо вдруг на мгновение исчезло из окошка. А монеты все сыпались и сыпались. Дима присел на корточки возле этого денежного потока. Рядом присела на корточки и Валя, державшая в руке небольшой банковский мешочек для мелочи.

– малышу будет! – кивнув на сотни выпавших из автомата монет, сказал Дима.

Сказал и ощутил в себе не полностью объяснимую гордость. То ли за выигрыш, то ли за свое будущее отцовство.

45

Киевская область. Макаровский район. Село Липовка

Утром запищал будильник, и Ирина, проснувшись, остановила его. Пальчиком на кнопку нажала, и замолчал он. Собиралась не спеша и как бы неуверенно. Воду вскипятила на кухне. Смесь «Малыш» кипятком развела. Целый литр. Поставил на бойлер. Себе чаю заварила.

За окошком еще темень зимняя, ночная. Решила Ирина выглянуть на двор. Воздух на морозность проверить. Засов железный из петли вынула. Дверь осторожно открыла. И упал ей под ноги сложенный вчетверо листок бумаги. Подняла она листок. Дверь снова закрыла, но успела на щеках укол морозца ощутить.