Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

102

Город Борисполь. Улица 9 Мая

Зайдя в дом и сняв пальто и сапоги, Валя первым делом забежала на кухню и подняла на руки кота. Прижала его, тепленького, к груди.

– Ох и похудел ты без меня! – зашептала нежно, проводя ладошкой по мягкому шелковистому животику Мурика. – Сейчас мы тебя накормим!

И тут она задумалась о еде. Аккуратно опустила кота на пол. Заглянула в холодильник, в морозильник. Из морозильника замороженный пласт свиного фарша достала. Попыталась припомнить, когда она этот фарш заморозила. Но не смогла.

– Дима, сходи в погреб! – крикнула. – Кочан капусты принеси!

Дима взял фонарик. Сходил за дом, в погреб. Перебрал в деревянном ящике капусту, снимая верхние гнилые листья и пробуя ее пальцем на твердость. Выбрал самый упругий кочан. Принес Вале.

– Я сейчас голубцы по-быстрому сделаю, – сказала она. – А ты пока отдохни, газеты почитай!

Дима полистал свою любимую газету – «Авизо», но напрягать глаза при неярком домашнем свете ему не хотелось. И он включил телевизор. На экране замелькала предвыборная реклама политических партий. Дима быстро переключил канал. В комнату ворвался голос Русланы. «Дикі танці» заставили Диму вздрогнуть.

Ужинать они сели около половины десятого. Над горкой голубцов, щедро политых сметаной, поднимался пар. Приятный запах мяса и пареной капусты освежил и умиротворил Диму. Его даже не огорчил тот факт, что на полу в блюдечке «кухонного» мурика тоже лежал горячий голубец.

Дима налил себе рюмочку самогонки на крапиве. Вале разрешил полрюмочки коньяка.

Поев, они дружно перенесли грязные тарелки и вилки в раковину. Валя вытерла стол сухой тряпкой и разложила на нем анкету для выезда в Саратов, приглаживая ладонями линии сгиба.

– Ручку принеси, – попросила она мужа.

Дима отыскал ручку тут же, на подоконнике, под пачкой старых номеров «Авизо».

Валя уселась ровненько, по-школьному. И принялась заполнять анкету. Дима молча наблюдал за ней.

Она вписала себя и Диму, написала ровненьким, старательным почерком дату и место рождения, нынешнее место работы и домашний адрес. И остановилась. Подняла взгляд на мужа.

– Дим, тут про родственников в России. У нас есть?

– Ну, брат мой там потерялся, – пожал плечами он. – Тетка в Тюмени, но адреса у меня нет…

– Лучше напишем, что нет родственников. А то бог его знает, вдруг им что-нибудь не понравится!

Она вписала жирное «нет» в графу о родственниках.

– Есть ли среди родственников госслужащие, депутаты, политические деятели, проживающие на Украине? – посмотрела вопросительно на Диму.

– Конечно, нет, – проговорил он.

– Вероисповедание, партийная принадлежность?

– Пиши «православные», «беспартийные».

– Есть ли среди родственников члены религиозных сект или представители сексуальных меньшинств? – прочитала она следующий вопрос.

– Пиши «нет»!

– А муж твоей сестры? – Валя бросила на Диму напряженный взгляд.

– Если они будут заполнять анкету, то точно об этом не напишут! Что они – дураки?!

Валя кивнула. Чиркнула ручкой слово из трех букв и перешла глазами на следующий вопрос.

– Родственники в США, Канаде, Грузии, Западной Европе и странах Прибалтики?

– Знаешь же, что нет!

– А ты говорил, что твой двоюродный дядя в Америке живет?

– Ты что? Хочешь проблемы? Пиши «нет», да и все. А то они тебе скажут – пусть ваш американский дядя вам за переезд в Саратов и платит!

Валя вздохнула. Написала в очередную графу очередное «нет».

– Тут написано, что за сообщение о себе неверных данных заявитель несет уголовную ответственность, – робко произнесла Валя.

– Расписывайся! Не бойся! – Дима махнул рукой. – Никто эти данные проверять не будет. Сейчас не советское время!

Валя поставила аккуратную подпись. Дима тоже подписал анкету.

– Ой, я так устала, – вздохнула она и опустила ручку на стол.

– Ты уже иди, ложись, – нежно произнес Дима. – А я еще посижу. Подумаю…

Валя ушла. В коридоре погас свет, а потом погас и неяркий отсвет горящей в комнате люстры.

«Заснула», – подумал Дима.

Он тоже ощущал усталость. Да и любое заполнение анкеты еще с юности вызывало в нем раздражение и нервозность. Вот и сейчас, как послевкусие от заполнения этой «саратовской» анкеты, ощутил он в животе нервное брожение. Посмотрел на Мурика. Тот, оставив на блюдце капустную обертку голубца и съев все мясо и рис, тихо спал под батареей.