Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

Рядом испытывали свою удачу двое пацанов, которым было не больше тринадцати лет, но в этот раз их присутствие не возмутило Диму. Ему было не до них.

Он вбросил в щелочку автомата жетон и стал нажимать кнопки под вращающимися барабанами с картинками. Полумрак зала настраивал его на спокойствие и на ожидание чуда. И на десятом жетоне чудо произошло. Три желтых банана выстроились в одну линию, и звук монетного звона стал настоящим. Монеты весело посыпались в металлическое корытце внизу автомата. И этот звон смёл прежнюю внутреннюю тяжесть Димы. На душе у него снова стало легко и просторно. Будто бы все плохое куда-то ушло и наступило ожидание всего хорошего. Он подошел к окошечку кассы, попросил у Вали мешочек для денег. Возвращаясь к автомату, столкнулся с бегущими к двери пацанами. Каждый ухватил из его выигрыша по пригоршне монет и теперь удирал с места преступления изо всех сил. Дима не стал их задерживать. Только посмотрел им вслед, а потом собрал не украденную часть выигрыша в мешочек и вернулся к кассе.

– Еще десять минут! – попросила его Валя. – Соня всегда чуть-чуть опаздывает! Она возле кладбища живет!

«Для того чтобы всегда опаздывать, необязательно жить возле кладбища, – подумал Дима и вдруг вспомнил о трупе, лежащем в спальне. – Нет, – решил он, – я ей потом, когда отсюда выйдем, все расскажу».

«Все», что он собирался рассказать жене, не было полной правдой.

– Ты только не волнуйся, тебе нельзя, – произнес он первым делом, когда они уже вышли на площадь возле автовокзала. – У нас дома труп…

Валя остановилась. Посмотрела на мужа испуганно:

– Как это? Что случилось?

– Я спал, а к нам бандиты ворвались, двое. Стали меня сонного избивать, требовать, чтобы я им показал, где деньги спрятаны. – Дима вывернул пальцами правой руки разбитую и опухшую нижнюю губу как доказательство правдивости его рассказа. – И вдруг на одного из них мой мурик бросился и прямо в руку вцепился. Прокусил ему вену. Тот закричал, чтоб его напарник кота убил. Второй в мурика выстрелил, и в своего же бандита попал. В грудь. Я мурика в гараж отнес, в полотенце завернул. А тот мертвый бандит дома, на полу.

– А второй? – дрожащим голосом спросила Валя.

– Убежал, – ответил Дима.

Они стояли неподвижно минуты три. Стояли и молчали. Дима ждал, что Валя что-нибудь скажет. Но она, побледневшая, просто стояла рядом лицом к нему. В руке сжимала тяжелую сумку, в которой лежал мешочек с сегодняшним выигрышем. Дима опустил взгляд на эту сумку. Попробовал взять ее из руки жены, но Валя не отпускала ручки сумки. Потом тоже посмотрела вниз, отдала сумку мужу.

– Пойдем? – спросил он мягко, почти нежно.

Она кивнула, но не тронулась с места.

– Пойдем! – снова попросил ее Дима.

– Там же мертвец, – прошептала она дрожащим голосом.

– Мы его уберем, – Дима тоже перешел на шепот. – Я бы сам убрал, но одному тяжело. А вдвоем мы его быстро уберем…

Мало-помалу зашагали они вдвоем дальше по улице, в сторону дома. Только шли они медленно, и Валя все время отставала, словно не хотела она туда идти.

Наконец, почти час спустя, подошли они к родной калитке.

Видимых следов случившегося ни во дворе, ни на пороге не было. Может, поэтому Диме удалось уговорить жену войти в дом.

Усадил он ее, еще одетую, на кухне, а в комнату поначалу не пустил.

– Ты только не волнуйся, здесь посиди, – попросил он, – а я там приберу на полу… А потом ты мне поможешь!

– А может, в милицию позвонить? – спросила с надеждой в голосе Валя.

Дима отрицательно замотал головой.

– Они нам потом жить не дадут, ты же их знаешь! Будут приходить каждый день, расспрашивать…

Валя кивнула.

А Дима разулся в коридоре, там же мокрые носки снял и бросил. И штаны снял. Переступая через разлившуюся по полу и потемневшую кровь, прошел к шкафу. Вытащил форменные зеленые брюки. Надел. Вернулся в ванную, набрал в тазик воды, бросил туда же половую тряпку.

Верхний слой крови смылся с деревянного пола быстро, хотя и пришлось ему трижды воду в тазике менять. А вот подсохшие края кровавой лужи отмывались с трудом. Приходилось тереть пол, прижимая к нему со всей силы тяжелую и уже бордовую от крови тряпку. На неподвижный, лежавший рядом труп Дима старался не смотреть. Только пару раз приподнял он то руку покойника, то ногу, чтобы под ними вытереть.

Наконец пол показался ему чистым. Конечно, мыл он его при тусклом свете настольной лампочки. Люстру он не включал.