Ночной молочник - Курков Андрей Юрьевич

Стояла она так неподвижно, а метрах в ста от нее, за спиной, там, где железный заборчик перекрывал выход одной из аллей парка на площадку перед Парламентом, стоял Егор в длинном черном кожаном пальто на теплой подкладке. Стоял и смотрел издалека на Ирину. Его тонкие губы выражали горечь той мысли, что остановилась вдруг в голове и привлекла к себе его внимание. Рядом с ним, у самого заборчика, двое старичков-коммунистов держали транспарант против НАТО. Ему до них не было никакого дела. У этих старичков все враги – в парламенте, а он, Егор, за охрану парламента не отвечает. У парламента своя служба охраны, а у мариинского дворца – своя. И те и другие охранники знают друг друга в лицо. Иногда кивают друг другу, но дружбы между ними нет. И вражды нет. Просто каждый свою службу несет, как служебная собака. Одну смену несет, а две – отдыхает.

А время зимою быстро идет. И воздух зимний теряет свою прозрачность быстрее, чем осенью. Не заметила сначала Ирина, как огоньков на том берегу Днепра больше стало. А когда заметила, то на часы посмотрела. Опять к своему телу прислушалась. И поняла, что холодно ей, что тело ее в тепло хочет. А тепло ей сейчас только в одном месте доступно. Только тепло там не дармовое или родное, как дома, а как бы в обмен на молоко.

«Ничего, – решила Ирина, вздохнув. – Пару часов посижу на кухне, погреюсь. Вера чаем угостит. А потом пожужжит насосик, выкачает из ее грудей «вечернее» молоко, и можно будет домой ехать!»

Подошла к переходу через улицу. Взгляд ее сам собой ушел вперед и уткнулся в горящие окна второго этажа дома, чуть отодвинутого от дороги вглубь.

Красный сигнал для пешеходов сменился на зеленый. Рядом слева остановился автобус. Ирина перебежала дорогу, остановилась на другой стороне, отдышалась. Когда подошла к парадному, столкнулась с двумя мужчинами, выгружавшими из «нивы» пустые бидоны. За ними следом и в помещение зашла.

– Ну как, нагулялась? – спросила ее нянечка Вера.

Ирина кивнула. Сняла пальто и повесила на деревянную вешалку, рядом с двумя дубленками, одной – короткой, а второй – длинной.

Из любопытства заглянула в комнатку сдачи молока. Оттуда знакомое жужжание доносилось.

За столиком сидела совсем молоденькая девчонка с короткой стрижкой и с большущей грудью. И молока в приемнике насоса было много, и струя у нее бежала по прозрачной трубке весело и живо. И как-то странно эта девчонка головой кивала.

Присмотревшись, заметила Ирина в ушах у девчонки наушники.

– Иди к нам! – позвала ее нянечка Вера.

За кухонным столиком сидела еще одна незнакомая молодая женщина, сразу протянувшая руку Ирине.

– Жанна, – представилась она. – А тебя как зовут?

– Ирина, – ответила за нее старушка-нянечка. – Она у нас тут звезда!..

Ирина бросила на нянечку Веру удивленный взгляд.

– Какая же я звезда?!

– Ну, ты и сама не знаешь! – отмахнулась от нее рукой нянечка. – Думаешь, держала бы просто так тебя Нелли Игоревна?! Нет!

Выдержав паузу, нянечка многозначительно посмотрела на озадаченную Жанну и продолжила:

– У нее, – кивнула она на Ирину, – молоко на вес золота! За ее молоком в черном «мерседесе» приезжают!

Ирина, услышав эти слова, смутилась.

– Да знаю я, как этого малыша зовут, – смущенно произнесла она. – Мне уже сказали…

– Ты что, Ирочка! – нянечка Вера всплеснула руками. – Ты же подписку давала!

– Какую подписку? – в зеленых глазках Ирины блеснуло недоумение.

И она вдруг вспомнила свой первый разговор с начальницей, с Нелли Игоревной, которая действительно сразу строго-настрого приказала никому о своем месте сдачи молока не рассказывать и даже чтобы родственники адрес не знали, куда она ездит. Может, тогда и подписала она, Ирина, какую-нибудь бумажку.

– А я подписывала! – закивала головой Жанна.

В дверном проеме вдруг появилась вторая совсем молоденькая женщина с оголенной грудью.

– Ой! – нянечка Вера вскочила из-за стола. – А я про тебя, Оленька, совсем забыла!

Она схватила с батареи белое вафельное полотенце, сунула его под струю горячей воды, и тут же ей, Ольге, передала.

– Твоя очередь! – Ольга кивнула на открытую дверь Жанне, и та, допив одним глотком остывший чай, поднялась со стула и, на ходу расстегивая джинсовую рубашку, вышла из кухни.

– Потом ты пойдешь, – сказала Вера Ирине.

Ирина потрогала свою грудь. Ей показалось, что рано ей еще. Не наполнились груди молоком.