Осенние визиты - Лукьяненко Сергей Васильевич

— Посади, — доставая из пачки сигарету сказал Слава.

— Русскую посадить?

— Красивую посади.

Проводник сморщился в улыбке.

— Кто тебя знает, кто тебе красивая… Мне будет красивая, а ты из окошка выпрыгнешь.

Слава засмеялся.

— Русскую посади. Ладно?

— Ладно. Слушай, возьми мне на перроне сигарет? Наших возьми, я российские курить не могу.

— Сделаем, шеф.

Он прошел вслед за проводником, протиснулся мимо него, когда тот опустил лесенку. Распихивая толкающихся у вагона пассажиров и торговок, отошел на несколько шагов, закурил. Казавшиеся бесконечными ряды торговцев, рассевшиеся на земле вдоль перрона, уже завели бесконечный галдеж. Он подошел к старику, возле которого была навалена гора арбузов и дынь.

— Сколько?

— Бери, бери…

— Сколько за этот?

— Десять! — продавец хитро улыбнулся.

— Ты меня не за того принял. Я в Москву еду, а не из Москвы. Пять.

— А, забирай…

Слава сунул ему пятитысячную, с натугой поднял арбуз. Спросил:

— Где можно взять спиртное? Нормальное спиртное.

Старик махнул рукой к зданию вокзала. Слава быстро глянул на часы.

— Эй, зачем ходить? — к нему подскочил паренек лет двадцати. — Вот, бери! Бери, хорошая водка!

Он махнул перед лицом Славы бутылкой. Желтая, косо наклеенная этикетка гласила — «Орысша арак».

Слава поймал его за воротник, притянул к себе.

— Эту водку, — раздельно сказал он, — залей себе в задницу. Понял? Технический спирт из канистры, мать разливает, отец закупоривает, ты продаешь. Ты сам, гаденыш, это пить будешь?

Парень открыл было рот, чтобы огрызнуться… и затих, глядя в глаза Визитера. Дернулся, высвобождаясь, медленно отступил на пару шагов.

— Разбей, — холодно приказал Слава.

Парень неуверенно заозирался.

— Ты слышал?

Словно загипнотизированный парень поднял бутылку и с силой опустил ее на железный столбик полуразваленной ограды. С ужасом уставился на усыпанную осколками лужицу. Звон словно выделил вокруг них пятиметровый круг остолбеневших торговцев, молча взиравших на небывалое.

— Все разобьешь, — приказал Визитер, отворачиваясь.

Стоянка пятнадцать минут… к вокзалу придется пробежаться.

Ярослав, наблюдавший за происходящим из купе, был единственным, кто понимал, что случилось.

Визитер тренировался.

Несчастный бутлегер попался ему под горячую руку. Визитеры, как сказал Слава, почти не располагали возможностями, выходящими за рамки человеческих.

Сейчас парень продавец поддельной водки испытал на себя это самое почти.

Что было единственным оружием его, писателя? Если не считать дешевый газовик, болтающийся сейчас на дне сумки?

Слово.

Визитер владел странной алхимией перехода Слова в Дело. Чем-то посерьезнее гипноза, чем-то, подобным фокусам Мессинга.

Ярослав вздохнул, отворачиваясь от обезумевшего парня, бившего об ограду третью бутылку. Люди старательно обходили его.

Интересно, а какие чудеса способны творить другие Визитеры?

Дверь дернулась. Ярослав поднял глаза — но это был не Слава. Проводник хитро, заговорщицки подмигнул ему.

— К вам гости, потеснитесь чуть-чуть, а?

Девушка лет двадцати, в плаще поверх мохнатого свитерка и бледно-голубых джинсах, неуверенно зашла в купе.

— Здравствуйте, — Ярослав подтянул ноги, садясь.

— Здравствуйте, — девушка покосилась на проводника, но тот уже исчез, как чертик в коробочке. — Вы один едете?

— Нет, мы с братом. Нижние полки свободны, выбирайте.

— Ага, — девушка опустила небольшой чемодан. Симпатичная, светловолосая, но с тем легким налетом провинциальности на лице, который Ярослав так ненавидел в себе самом. — Вы далеко едете?

— До конца.

— Здорово. А я уже лет пять в Москве не была… я в Саратов еду.

Она слегка нервничала. Наверное, начиталась бульварных газет с рассказами об изнасилованиях в поездах. Когда-то он сам такие сочинял… подрабатывал. Двадцать баксов рассказик… «И тогда четыре лица кавказской национальности одновременно изнасиловали девушку четырьмя различными противоестественными способами…» Ярославу стало смешно, он фыркнул, давя смех.

— Вам помочь чемодан поставить?

— Что?.. спасибо. Я сейчас, достану…

Поезд дернулся. Ярослав тревожно глянул в окно на заскользивший перрон. Очень весело получится, если Визитер отстанет. Что он будет делать в Москве?

Впрочем, занятие найдется. Попить водки со Скицыным, вина с Озеровым, потрепаться о фантастике и услышать полный набор столичных новостей, выклянчить из какого-нибудь издательства аванс под очередной роман… какой роман?.. а, придумать никогда не поздно…

На мгновение он почувствовал облегчение. Визитер исчез из его жизни как дурной сон. Затерялся в городе на северных окраинах Казахстана. Пообвыкнется, найдет хорошую девушку, устроиться на работу…

Ему снова захотелось смеяться.

В незакрытую дверь протиснулся Слава. С арбузом под мышкой и тяжелым, жалобно звякнувшим пакетом в руках.

— Что, потерял?.. Здравствуйте.

— Здравствуйте, — девушка растерянно посмотрела на него, потом на Ярослава, снова на Визитера. Неуверенно улыбнулась.

— Познакомь с гостьей, — опуская арбуз на полку, сказал Слава.

— А мы еще не успели познакомиться.

— Ох, джентльмен… Я — Слава. А этот заторможенный товарищ — Ярик.

— Тоня. Вы близнецы?

— Ну, в какой-то мере, — Визитер кивнул. — Я младшенький, он старшенький. Более мудрый и печальный, но вы на него не сердитесь.

Тоня засмеялась.

— Ой, я даже растерялась. Никогда не встречалась со взрослыми близнецами.

— Все, упущение исправлено.

— У нас в школе есть двое близнецов, но они совсем непохожие. Небо и земля.

— Вы учительница?

— Да, русский язык и литература…

Слава замахал руками.

— Не пугайте, Тоня! Я всегда боялся писать сочинения! Можно сесть?

— Садитесь, Слава, — Тоня безуспешно попыталась придать голосу строгий тон. — Ой, как забавно…

— И не говорите… давайте на ты?

— Конечно…

— Тоня, отметим знакомство?

Визитер жестом фокусника извлек из пакета бутылку шампанского и бутылку вина. Отложил пакет, едва ли ополовиненный.

— Ребята, я не пью…

— Да и мы не пьем. Дорогу коротаем. Ярик, не сиди столбом, а? Достань колбаски, шоколадку для Тони…

— У меня курица есть, еще горячая, — торопливо сказала девушка.

— Тоня, вы волшебница. Курица в поезде — это птица счастья, — серьезно произнес Слава.